08. Моцарт, страница 27МоцартДатский философ и теолог Кьеркегор принадлежал к числу интеллектуалов, восхищавшихся талантом Моцарта. Особенно нравилась Кьеркегору опера «Дон Жуан», воспевавшая, по его мнению, одну из трех главнейших страстей человека — похоть. Кьеркегор считал этого знаменитого любовника своим идеалом, а Моцарта, прославившего этого героя своей оперой, — величайшим музыкальным гением. «Бессмертный Моцарт! Тебе я обязан всем. Благодаря тебе я потерял рассудок, я был потрясен до глубины души. Благодаря тебе я не умру теперь, не испытав любви, даже если она окажется несчастной. Всем, всем я обязан тебе». Этот пассаж из работы Кьеркегора «Или — или» (1843) не только показывает автора страстным поклонником творчества Моцарта, но и ярко иллюстрирует его собственные фундаментальные идеи, выведенные из личного опыта. К концу жизни самомнение его возросло до предела. Кьеркегор открыто выступил против лицемерия и формальной обрядности датской протестантской церкви. Проявляя болезненный интерес к вопросам смерти, он вел саморазрушительный образ жизни и умер в возрасте 42 лет. - Предтеча экзистенциализма Сёрен Кьеркегор (1813—1855) Создатель «русского Моцарта» Александр Сергеевич Пушкин (1799—1837) В русской культуре слово «Моцарт» прочно ассоциируется не только с великим австрийским композитором, но и с героем одной из «маленьких трагедий» Александра Пушкина. В ней поэт использовал ходячий в его времена сюжет: Сальери из зависти отравил своего друга Моцарта. Однако дело не в сюжете, а в его подаче. Пушкинский Сальери не просто следует низкой страсти, но, прежде всего, стремится обосновать свои действия соображениями высшей справедливости. На его взгляд, «нет правды на земле. Но правды нет — и выше»: «Где ж правота, когда священный дар, Когда бессмертный гений — нее награду Любви горящей, самоотверженья, Трудов, усердия, молений послан — А озаряет голову безумца, Гуляки праздного?.. О Моцарт, Моцарт!» Поэтому Сальери обязан «его остановить — не то, мы все погибли, Мы все, жрецы, служители музыки, Не я один с моей глухою славой...» Он свершает задуманное, но перед этим щедрый Моцарт, готовый признать гением и Сальери, бросает фразу, повергающую убийцу в ужас: «Гений и злодейство — две вещи несовместные». Так просто, легко и непринужденно Пушкин ставит и решает сложнейшую нравственную проблему: гению (шире — творческому человеку) можно быть «гулякой праздным», можно погрязнуть в мелких грехах, но не позволительно свершить греха большого, стать злодеем. При этом перейти от высокого к низкому и наоборот легче, чем от «золотой середины» подняться к высокому, сколь ни «поверяй гармонию алгеброй» (выражение пушкинского Сальери). Пушкин, Моцарт русской поэзии, тонко почувствовал родственную ему душу великого австрийского музыканта. У него тоже имелись свои странности, повергавшие в ужас добропорядочных сограждан («хоть вампиром именован я в губернии Тверской»). Однако в творчестве он был честен и творчеством доказал справедливость истины, вложенной им в уста своего «двойника» из пьесы «Моцарт и Сальери».
|