50. Александр Пушкин, страница 11

50. Александр Пушкин, страница 11

Александр Пушкин

I

i Восстание декабристов.

зволяло Пушкину чувствовать себя не столь оторванным от мира, как то представлялось ему сразу по приезде в деревню (хотя в конце мая он все же — без особенной надежды на успех — написал прошение на имя Александра I о выезде за границу для лечения «аневризмы»). Скрашивали его досуги и разговоры с няней, и — что греха таить — отнюдь не платонический роман с крепостной девушкой Ольгой Калашниковой.

Во второй половине июня в Тригорское приехала гостить А. П. Керн, племянница Прасковьи Александровны Осиповой. Со дня первой встречи Пушкина и Керн в Тригорском (ранее они уже видались — но мимолетно, и это не оставило ни в том, ни в другой сильных впечатлений) они встречались ежедневно, и отношения между ними успели перерасти из дружески-соседских в нечто большее. Но хозяйка Тригорского П. А. Осипова 19 июля увезла все семейство, включая и замужнюю Анну Петровну, в Ригу. Был ли этот скорый отъезд организован Прасковьей Александровной лишь для того, «чтобы охранить устои нравственности»? Или же она, как утверждают некоторые исследователи, ревновала Пушкина к молодой племяннице? И было ли у нее право на ревность? Ответа на эти вопросы нет, но благодаря отъезду Осиповых из Тригорского сокровищница русской лирической поэзии обогатилась стихотворением «Я помню чудное мгновенье...»: Пушкин вручил его Анне Керн накануне разлуки.

Библиотека мемуаров

ВСТРЕЧА С ДРУГОМ

11 января 1825 года Иван Иванович Пущин навестил Пушкина в Михайловском, оставив об этом дне хоть не пространные, но теплые и живые воспоминания. «Не было силы остановить лошадей у крыльца, протащили мимо и засели в снегу нерасчищенного двора... Я оглядываюсь: вижу на крыльце Пушкина, босиком, в одной рубашке, с поднятыми вверху руками. Не нужно говорить, что тогда во мне происходило. Выскакиваю из саней, беру его в охапку и тащу в комнату... Смотрим друг на

друга, целуемся, молчим... Он, как дитя, был рад нашему свиданию, несколько раз повторял, что ему еще не верится, что мы вместе...» Остались в кратком очерке Пущина и воспоминания о пушкинской «крепостной любви»: «Вошли в нянину комнату, где собрались уже швеи. Я тотчас заметил между ними одну фигурку, резко отличавшуюся от других, не сообщая, однако, Пушкину моих заключений... Впрочем, он тотчас прозрел шаловливую мою мысль, улыбнулся значительно...»

► Картина Николая Ге «Пушкин в Михайловском» (1875) описывает неожиданный приезд лицейского друга к опальному поэту.

ж Дом Пушкина в Михайловском. У дома была трудная судьба — собственно дом, в котором жил Пушкин, обветшал и разрушился еще в XIX веке, впервые его восстановили в 1911 году. В 1918 году усадьбу сожгли — дом поэта и на этот раз восстановили, произошло это в 1937 году. Во время войны он вновь исчез с лица земли — в третий раз его возвели в 1949 году.

Заяц, спасший Пушкина

В самом конце ноября или в первых числах декабря 1825 года Пушкин получил известие о смерти в Таганроге Александра I. Событие это давало поэту надежду на облегчение собственной участи. «Может быть, нынешняя перемена сблизит меня с моими друзьями», — писал он 4 декабря П. А. Катенину. Очевидно, вскоре после этого поэт получил письмо от кого-то из своих друзей-декабристов и около десятого декабря выехал из Михайловского в Петербург.

Но, к счастью для русской словесности, дорогу перед его повозкой перебежал заяц. Будучи суеверен, Пушкин велел поворачивать лошадей к дому. 14 декабря, когда звучали выстрелы на Сенатской площади, он дописывал «Графа Нулина».

Вышел бы Пушкин на площадь вместе с декабристами? Впоследствии он признавался Николаю I, что — да, вышел бы, хотя бы из дружеских чувств к восставшим. Таким образом, можно сказать, что вера в приметы спасла поэта если не от виселицы, то от Сибири.

им