Юный Натуралист 1977-02, страница 47

44

бенно сказывается, когда скульптор сталкивает в одной работе стекло и металл, дерево и проволоку.

Когда-то одна из лучших его работ, находящаяся ныне <в Третьяковской галерее, вызывала у меня большое недоумение: медный дельфин, укрепленный над стеклянным шаром, — все это казалось надуманным.

И только увидев в натуре прыжок настоящего дельфина — медленное, торже

Петух. Утро.

ственное его парение над округлым боком волны, — я оценил фантастический реализм этой работы. Стеклянный шар не просто обозначает море — он живет вместе с дельфином как прозрачная, холодная и блестящая его суть.

Творческое наследие

Ефимова ярко, но сравнительно невелико. Начал он как живописец, учился у В. А. Серова, изучал биологию. Потом он иллюстри

ровал книги, освоил скульптуру, и не просто освоил, а стал мастером работы с десятком разных материалов. Лепил, резал, ковал, клеил.

Основал теневой и кукольный театры, работал с Маяковским в «Окнах РОСТА», занимался декоративной и парковой скульптурой. Неуемная жажда творчества и новизны бросала его от одного дела к другому, от одного материала к следующему. Эта же способность увлекаться видна и в характере самих работ. Длительное и глубокое увлечение античностью сменяется увлечением народным искусством. Ефимов то гнет свои скульптуры из проволоки, то создает уже совсем невиданный сквозной декоративный рельеф. Круглое, как гонг, медное блюдо с литой сценой укрощения быка, тяжелые неловкие крабы, змеевидные куницы из звонкого черно-белого фаянса и тяжелые мокрые фаянсовые моржи, страус и изысканный жираф — все они сплетаются в фантастический и реальный мир образов. Странно одушевленные в то время, как их автор давно умер, они продолжают жить и утверждать веселую сущность своего бытия.

В. Есаулов

Куница.

■