Юный Натуралист 1983-04, страница 26

25

Лет пятнадцать назад искал я места, подходящие для разведения дальневосточных пятнистых оленей в горах Северного Кавказа. Однажды пришлось подниматься по узкому руслу маленькой горной речки. Прыгая с камня на камень, прошел километра три от дороги и оказался в теснинах скалистого каньона, сложенного известняками. Ширина речки в Нем не превышала трех-четырех метров, и вода тонким, почти незримым слоем каскадами стекала по гладким известковым плитам, а высоко над головой скалы почти смыкались. Было сумрачно, несмотря на яркий солнечный день. Стало не по себе: представил, что будет, если сверху свалится даже небольшой камень.... Но вскоре внимание привлекли плоские известковые завитки окаменевших древних моллюсков. Один из них величиной со сковороду подобрал...

Каньон кончился так же внезапно, как и начался. Я шел по дну глубокого ущелья. Известняки отступили. Берега и дно речки здесь были каменистыми и состояли из смеси песка, гравия и более крупных валунов. Сама речка стала извилистой, бурной, с маленькими водопадами и неожиданными песчаными отмелями. Внезапно золотым блеском сверкнул какой-то камень. Подобрал его. Он оказался необычно тяжелым. Блестела лишь одна его сколотая сторона. Стал внимательнее смотреть под ноги и начал все чаще находить ржавые комки каких-то металлических слитков. Они лежали под водопадами или на отмелях, там, куда их заносило особенно сильным течением. По форме слитки были похожи на моллюсков.

Между тем снова изменились берега и дно речки. Теперь ноги скользили по черной как смоль глине, а оба берега были образованы разрушающимися глинистыми сланцами. Большие куски глины были буквально нашпигованы окаменелыми моллюсками. Старый перламутр их панцирей отливал синевой. Вдруг нашел большую улитку, сплошь покрытую золотыми сверкающими кристаллами. Выковырнул ее из глины, а рядом увидел другого, но уже двустворчатого моллюска, поверхность которого блестела мелкими стальными гранями.

На речке задержался до вечера и собрал увесистый мешочек моллюскообразных слитков. Ночевать остался в палатке на поляне среди старого букового леса. Засыпая, слышал, как перекликаются в горах совы, как шумит речка, но все мысли вертелись вокруг собранных слитков, и я понял, как они образовались в глинистых сланцах. Растворы металлов и еще каких-то веществ просачивались сквозь песчаники и известняки, заполняли трещины в сланцах и пропитывали панцири и внутреннее содержимое моллюсков, заме-, щая перламутр и органические остатки на металл. Потом речка разрушала глину, слитки вываливались в воду и, чем дольше лежали в ней, тем больше ржавели, а потом и рас

сыпались, перемешиваясь с песком. Вода снова забирала то, что так щедро дарила земле.

В Москве я пошел со своими находками в Минералогический музей имени А. Е. Ферсмана АН СССР. Там очень заинтересовались ими, определив слитки как марказит (разновидность пирита, называемого также серным колчеданом, или двусернистым железом). Я узнал также, что в марказите встречается примесь золота.

Так я стал коллекционером минералов и в каждой командировке, в каждой поездке начал внимательно приглядываться к земле под ногами, к срезам земляных карьеров, даже к кучам гравия и щебня, сваленным у обочин ремонтируемых дорог. И глазам моим открылся многоликий и прекрасный мир камня.

Следующими моими находками были разнообразные по форме прозрачные и крупные кристаллы гипса с берегов озера Тамбукан под Пятигорском. А позже похожие йа крупные розы сростки гипсовых кристаллов из-под Керчи пленили всех членов моей семьи настолько, что для поисков новых минералов мы решили использовать отпускное время. Долго колебались, выбирая первый маршрут. Наконец решили отправиться на Волк-остров, на Онежском озере, где по описаниям и рассказам очевидцев в валунах и старых шурфах можно было найти аметистовые кристаллы.

Увы, тщательные поиски увенчались находкой всего нескольких мелких аметистов. Самый крупный из них был величиной около шести миллиметров. Зато под яркими лучами солнца в его фиолетовой глубине темно-си-ними искрами вспыхивали пучки тончайших кристаллов гётита.

В поисках необычного я познакомился с другими коллекционерами. Старейший гор-щик (так на Урале называли охотников за самоцветами) дедушка Китаев показал мне крупный, двадцатисантиметровый кристалл бесцветного хрусталя, в котором при определенном повороте к свету возникал светящийся голубой блик. Казалось, кусочек северного сияния навечно застыл в камне. Потом он показал крупный кристалл кварца с двойником внутри. За ним последовал каслинит — в черной отполированной прозрачности его, как в глубоком омуте, горели ярко-синие, оранжевые и золотые пятнышки. За каслинитом — кварц с включением тонких зеленых русалочьих волос хлорита. И, наконец, я замер от восторга, когда Китаев дал мне в руки прозрачный кварц с золотыми волосовидными стрелами рутила внутри. По преданию, у богини Венеры были волосы именно такого цвета, и поэтому кварц с рутилом так и называют «Венериными волосами».

В Москве познакомился с любителями камня секции петрографии Московского общества испытателей природы (МОИП) и стал посещать их ежегодные выставки в помещении Государственного биологического музея имени К. А. Тимирязева. Эти выставки под назва