Костёр 1987-05, страница 44
< они принесли ему славу, а не великолепные альбомы с рисунками птиц и зверей, пейзажи и наброски в путевых альбомах. Пьет напитки толстяк из Оттавы Не от жажды, а ради забавы. Все кричат: «Осторожно, Так и лопнуть ведь можно!» Но не слышит толстяк из Оттавы. Когда Лир получил приглашение к королеве Виктории, тоже вышла забавная история. В один прекрасный день в королевский дворец прибыл довольно неряшливо одетый человек, близорукий, неуклюжий. Он позвонил в колокольчик и сказал: — Я пришел повидаться с королевой. Я Лир. Пораженный слуга принял его за сумасшедшего, который выдает себя за короля Лира из шекспировской трагедии. Во дворец его в конце концов впустили: так приказала королева Виктория, она слышала о нем... Там, рассматривая коллекцию миниатюр, Лир забылся от восторга и воскликнул простодушно: «Где вы, ваше величество, достали эти прекрасные вещицы?» Королева ответила с достоинством: «Я их унаследовала, мистер Лир!..» Лир много путешествовал. Во время путешествий он рисовал и отсылал рисунки в Лондон. И писал письма друзьям — из Греции, из Италии, из Албании... В каждом письме было что-нибудь забавное, какая-нибудь «бессмыслица». Предположим, человека зовут Тристан, так Лир обязательно изобразит его имя таким образом: «3-стан». А другой корреспондент вдруг получит по почте такое послание: «Трилли Риллиминкс! Инкли, тинки поблбокл аблесквобс?..» Лир сам придумывал новые слова. Всякие такие «инкли», «груфиберный», «помскизиль-ный»... А город Лондон он назвал Фоггополисом, то есть Туманградом. И новых существ выдумывал: доброго страшилу Квэнгла Вэнгла, загадочного мистера Диско-болоса... К своим небылицам Эдвард Лир делал сразу иллюстрации — чтобы читателю становилось понятно: что это за зверь, Квэнгл Вэнгл! Шестидесятидвухлетним стариком Эдвард Лир путешествовал по Индии. За каких-то полгода он отослал в Англию 560 рисунков, 9 книжек эскизов, 4 альбома. Внушительно! В каком-то индийском городке в гостинице он рисовал птичек для девочки — это была дочка хозяина. Эдвард Лир нарисовал сову, а она вдруг захлопала в ладоши: «Пожалуйста, нарисуйте и Киску! Вы знаете, ту, которая поплыла на лодке в море, у нее было с собой много меда, она завернула его в пятифунтовую бумажку...» Девочка пересказала Лиру его собственную стихотворную небылицу. Она знала его стихи наизусть. И сейчас, спроси у любого английского школьника, он обязательно знает что-нибудь из Эдварда Лира, из «короля небылиц», что-то смешное и забавное. Что-нибудь вроде этого: Старичок по фамилии Валл С черным вороном вальс танцевал. Все кричат: «Не годится Поощрять эту птицу!» Сломлен горем, старик зарыдал. Константин ВАСИЛЬЕВ ПРОГУЛКА ВЕРХОМ Эдвард ЛИР Щипцы для орехов сказали соседям — Блестящим и тонким щипцам для конфет: — Когда ж, наконец, мы кататься поедем, Покинув наш тесный и душный буфет? Как тяжко томиться весною в темнице Без воздуха, света, в молчанье глухом, Когда кавалеры U дамы в столице Одно только знают, что скачут верхом! И мы бы могли гарцевать по дороге, Хоть нам не случалось ещё до сих пор. У нас так отлично устроены ноги, Что можем мы ездить без сёдел и шпор. — Пора нам,— вздохнули щипцы для орехов, Бежать из неволи на солнечный свет. Мы всех удивим, через город проехав! — Ещё бы! — сказали щипцы для конфет. И вот, нарушая в буфете порядок, Сквозь щелку пролезли щипцы-беглецы. И двух верховых, самых быстрых лошадок Они через двор провели под уздцы. Шарахнулась кошка к стене с перепугу, Цепная собака метнулась за ней. И мыши в подвале сказали друг другу: — Они из конюшни уводят коней! На полках стаканы зазвякали звонко. Откликнулись грозным бряцаньем ножи. От страха на голову стала солонка. Тарелки внизу зазвенели: — Держи! В дверях сковородка столкнулась с лоханью, И чайник со свистом понесся вослед За чашкой и блюдцем смотреть состязанье Щипцов для орехов — щипцов для конфет. И вот по дороге спокойно и смело, Со щелканьем чётким промчались верхом Щипцы для орехов на лошади белой, Щипцы для конфет на коне вороном. Промчались по улице в облаке пыли, Потом — через площадь, потом — через сад... И только одно по пути говорили: «Прощайте! Мы вряд ли вернемся назад!» И долго ещё отдаленное эхо До нас доносило последний привет Весёлых и звонких щипцов для орехов, Блестящих и тонких щипцов для конфет. Перевод С. МАРШАКА Рисунок К. Почтенной |
