Костёр 1991-08, страница 29

БЕЛОРУССКИЕ НЕБЫЛИЦЫ

Жил я с дедом, а отца еще не было. Были у нас с дедом пчелы — с собаку, мед вилами носили. Одна пчела несла мед через озеро и упустила его, и стало это озеро сладкое. Ходила там моя кобылка и выпила этой воды столько, что упилась и лежала без ума, пьяная. Что делать? (А отца еще не было.) Взял тогда мой дед и снял с нее шкуру. Проспалась кобылка и встала. А тут как напали на нее оводы с мухами, она ж без шкуры. Взяли мы с дедом да и обсыпали лошадку гречкой для того, чтобы гнедая была. Как проросла на кобылке гречка, так повадились в эту гречку тетерева. Все равно толку никакого. Дед и говорит (отца еще не было):

— Надо бы две веревочки связать и перекинуть через кобылку, к ним коробочку привязать, а к хвосту долбешечку: тетерев налетит, она хвостом махнет и тетерка забьет.

Так и сделали. Стала эта кобылка бить тетер-ков и набила полную коробочку, она стала тяжелой да и перерезала поводком кобылку. Что же тут делать? Как же без лошадки жить?

Дед и говорит (отца еще не было):

— Надо срубить две дубинки и сшить кобылку.

Сделали. И выросли дубы на кобыле из этих веток дубовых, так что не могла она ходить: возьмут да опрокинут ее набок. Что нам с дедом делать? (А отца все еще не было.) Давай мы тогда быч

ками пасеку пахать. Попахали, посеяли пшеницы, ячменя. Вырос ячмень — старому воробью по колено, а молодому — по брюхо, колос от колоса — не чует голоса.

Сжали мы с дедом ячмень этот, а как сложили, так копна от копны — на день езды. Перевезли мы его с дедом домой и сложили в хате на столбе, что возле печи стоит, а тогда и молотить стали, так что убытку не было; ложками меряли, а ковшиками носили, с тока забирали.

Начали мы с дедом (а отца все еще не было) этим ячменем кабана кормить и выкормили такого большого, что если подлезет под чугун, так спрячется. Выгнали мы его на двор. Да ухватила ворона, взяла в клюв и раздолбила, на колу сидя.

Говядины у нас с дедом не было, так мы кол этот рубим и в горшочек бросаем. Кабан наш очень жирный был, так что и кол жиру набрался и от него в горшочке накипает. А теперь, слава богу, лучше зажили, потому что батька мой все ж родился. Мы с дедом постарели и поседели, да и отец уже стебель порядочный вырос.

Я там был, мед, вино пил, по бороде текло, а в рот не попало. Дали мне барана, дали мне смоляную кобылу. Ехал я, ехал на ней — стало мне холодно. Разложил я огонь, начал греться, а кобыла моя и растаяла. Известное дело: смоляная.

24