Пионер 1955-10, страница 11

- Да нет... Просто мама боится.

- Боится! - он покачал головой. - Сама-то, поди, Белогорку нашу по десять раз переплывала. Забыла, что ли, как девчонкой была?

Я стал читать дальше и убедился, что мама решила просто вконец опозорить меня перед де-

«Кушай в одно и то же время! - писала она,-Это самое важное. И ни в коем случае не пей воду из колодца!»

Дедушка в это время, сидя на кровати и покрякивая, натягивал ботинок. Он так и застыл, пригнувшись всем телом к вытянутой ноге.

- Кушать в одно и то же время весьма целесообразно. Присоединяюсь! Но в чём же, скажи на милость, колодезная вода проштрафилась? Преотличнейшая вода! Как врач рекомендую и даже прописываю! - И, продолжая натягивать ботинок, он проворчал: — Сама-то всегда к колодцу бегала. И никогда, слава богу, не

Но самое неприятное в мамином письме было

«Ты, Сашенька, гуляй, играй с товарищами,-писала мама, - Но в то же время...» На этой фразе я споткнулся и замолчал: дальше мама писала о моей переэкзаменовке и о том, как упорно я должен пыхтеть над учебниками.

- Что там «но в то же время»? — спросил дедушка, надевая жилет. - Разобрать не можешь? У Марины ведь, кажется, каллиграфический почерк. Не скажешь даже, что докторская

- А у докторов разве плохие почерки? -спросил я с наигранным интересом, лихррадоч-но соображая, что же делать дальше.

- У докторов почерки прескверные: пишут истории болезни, рецепты - торопятся... Вот и выходят каракули. Дай-ка я тебе помогу разо-

- Да нет, всё понял, - остановил я дедушку. И стал горячо, прямо-таки вдохновенно сочинять: «Но в то же время ты, Саша, должен заботиться о своём дедушке! Ты должен во всём помогать ему. Не забывай, что он уже старик...»

- Что, что? - насторожился дедушка и даже палкой слегка пристукнул. - Так прямо и написано: «старик»? Дай-ка я посмотрю!..

- Нет, нет, ошибся!.. - вновь остановил я дедушку. - Тут написано не «старик», а «привык»... Значит, так: «Не забывай, что он уже привык жить один, и поэтому не утомляй его, не шуми, не надоедай!»

Для правдоподобности я закончил письмо так, как закончила его сама мама: «Целую тебя, Сашенька. Поцелуй и дедушку. Я ничего не написала ему и о нём, потому что думаю послать ему завтра отдельное письмо...»

дедушка. - Ты ведь только что читал1?^ИВИЛ°^Я

-Забыла, наверно,-предположил я. — Про-

И поскорей сунул письмо под подушку.

Наконец дедушкина палка бойко пересчитала ступеньки крыльца и, прикоснувшись к земле, как бы потеряла голос.

Я остался в комнате один. И сразу, подгоняемый маминым письмом, решил сесть заниматься. Чтобы убедить самого себя, что заниматься я буду очень серьёзно, я разложил на столе сразу две тетради, учебник грамматики и томик Гоголя. Я решил тренироваться на гоголевских текстах, чтобы было одновременно и полезно и весело. К тому же учительница говорила нам, что у Гоголя попадаются фразы, очень трудные для двоечников.

«Возьмусь за самое трудное! И просижу сена свете не нарушу графика!» - Так мысленно

ю