Пионер 1956-02, страница 12

В ракитовой аллее, в стремительной и чистой струе ручья дрожали золотые искорки от проскользнувших сквозь листву солнечных

жнвшнсь брошюрами, сидел Рябоконь. На этот раз лицо его было необычайно серьёзным: комсомольская организация поручила ему сделать доклад для молодежи соседнего колхоза. Всё-таки он подмигнул мальчикам.

— Пограничный нарзан! Ещё цветов бы

Хоть он и шутил, айв самом деле хорошо

— У мамы герань есть, два куста. Вот бы их по бокам крыльца... Да не отдаст: она их любит,— сказал Димка.

— А ты всё-таки попроси,— посоветовал

Димкину мать нашли на кухне. Она часто помогала заставскому повару. Разговор с

— Вы посмотрите, на что у вас башмаки похожи! — прикрикнула она.— Говорите прямо: ноги мокрые? В речку лазили?

— В речку не лазили, а башмаки уже высушили на солнце,— ответил Димка.

Мать и повар засмеялись.

— Ну, зачем явились? — спросила мать.

— Отдай нам твою герань,— без долгих разговоров сказал Димка.

— Так!.. А ещё что-нибудь вам не отдать? Цветы зачем? Баяна провожать?

Но. узнав, в чём дело, сразу согласилась.

Работа прошла в большой спешке: того и гляди, опять кто-нибудь станет помогать. Но обошлось. Два жарко цветущих куста красовались по сторонам крыльца, когда

ездивший на станцию. Мальчикам было интересно, заметит ли он цветы, тем более, что на этот раз они всё сделали сами.

И он заметил. Он подошёл к крыльцу, снял фуражку, вытирая круглую, бритую, всю в крохотных капельках пота голову.

— А ведь здорово! Как это я сам раньше

шофёру.— Котомка, ты завтра опять будешь на станции, так? Заезжай на обратном пути в совхоз, спроси там бригадира Хорена

— Так точно.

10

— Ясно, товарищ капитан,— сказал Котомка и повёл машину к складу.

...Через день, под вечер, приехал комендант. Капитан был на границе. Майор, любивший поговорить с солдатами запросто, сидел у столика в ракитовой аллее, разговаривая с Коровиным, только что вернувшимся из наряда. Тут же стояли ещё трое пограничников, подходили новые. На ходу одёрнув гимнастёрку, поздоровавшись, они окружали майора всё тесней, постепенно включаясь в интересный разговор. Даже Байдалаков, вываживавший по двору пот-

лнвался, прислушиваясь.

— Води, води,— улыбнулся комендант. Резкие, светлые на обветренном, загорелом лице морщинки разбегались от его внимательных, с хитринкой глаз. Коротко стриженные чёрные волосы прошила на висках, на затылке седина.— Води. Тут, друг, разговор пехотный, не по кавалерийской линии.

-- Линия у нас одна, товарищ майор, пограничная,— ответил коновод.

— Ловко сказано! — прищурился комендант,— Однако н? остуди коня, он, брат, тоже пограничный.

Солдаты засмеялись. Засмеялся и комендант, откинув назад своё большое тело. Засмеялись и Василь с Димкой, которые,

— Э, да и вы тут! — подмигнул комендант и, продолжая разговор, сказал: — Словом, тут у вас курорт, я вижу! Арык сделали, цветов насадили. Хорошо, просто хорошо! Молодцы!

— Это всё они! Они всё! — раздалось не-

южную Tpojiy наладили... — Большие, грубоватые руки бережно подталкивали мальчиков к майору. Василь и Димка, смущённые, слегка упирались.

— Да ну? —удивился комендант.—Ре-

— Неправда! — сказал Василь.— Это они.

— Постойте,— сказал комендант.— Что за неразбериха? Тс говорят — вы, вы говорите — они. Докладывать нужно точно и ясно. Ну?

— Арык сделали Байдалаков и Рябоконь.—Василь старался говорить громко и

— Это где ж я делал? — вмешался Рябоконь. — Сказано, докладывай точно, а ты опять путаешь. Подучил их только, как кирку держать... А Байдалаков — как на руки плевать...