Пионер 1956-02, страница 71

На судне свёрнуты паруса, Оно лежит без оснастки, Но палуба залита светом се

Доктор на флейте играет, Юнга неистово бьёт в барабан. Кок на трубе завывает.

Спросонья акулы тянутся в Ворочая туши лениво И одурело тараща глаза На небывалое диво.

И видят, что завтрака час № И, чавкая сонно губами, Протяжно зевают,— их паст Усажена густо зубами.

Всё громче и яростней звуки! Акулы кусают себя за хвосл От нетерпенья и скуки.

Сто негров, танцуя, беснуются там. От грохота, звона и пляса Им душно, им жарко, и цели, звеня, Впиваются в чёрное мясо.

Надсмотрщик— rnaitre de plaisirs

Чтоб не ленились танцоры плясать И не стояли без дела.

На грохот, на гром барабана Чудовища вод, пробуждаясь от сна, Плывут из глубин океана.

(фраив). ^Р

От музыки их, вероятно, тошнит, От этого гама и звона. «Не любящим музыки тварям не верь», сказал поэт Альбиона.

И ди-дель-дум-дей и шнед-де-ре-денг, Всё громче и яростней 3ByiAi! Стоит у мачты мингер ван Кук, Скрестив молитвенно руки:

«О господи, ради Христа пощади Жизнь этих грешников чёрных! Не гневайся, боже, на них,— ведь они Глупее скотов безнадзорных.

Помилуй их ради Христа, за нас Испившего чашу позора! Ведь если их выживет меньше трёхсот, Погибла моя контора!»