Пионер 1968-03, страница 10

Пионер 1968-03, страница 10

А потом вызвали Юру Орлова и еще двух, которые уговаривались не отвечать.

«Так я и думал! Как в воду глядел. Слякоть несчастная! Трусы! Ладно. Я-то лучше вас всех знаю, а все равно отвечать не буду! Один скажу про старикашку все, что нужно».

Но его что-то долго не вызывали, а потом спросили Шурку Дымского. Брату было очень интересно слушать. Дымский рассказывал о кристаллизации и даже то, чего не было в книжке. Он нарисовал на доске много разных красивой формы кристаллов.

А потом вызвали брата, и ему захотелось вот так же спокойно, обстоятельно рассказать то, что он хорошо знал. Отказываться или болтать о пирамидах ему не хотелось вовсе. Но тут он увидел крепкий затылок Юрки Орлова. Что, я такая же слякоть, как он?

Брат встал и тихо, глядя вниз, пробормотал: «У меня нет книги, я не учил».

Дымский с удивлением посмотрел на него, но промолчал.

— Ну как же так? — широко улыбаясь, сказал Николай Александрович. — У многих книги нет. Я знаю, вот у Нейман, у Орлова... Они же попросили у товарищей, выучили.

— Я ему предлагал книгу, он не взял! — выскочил вдруг Подсосков.

— Ты! Предлагал! — крикнул брат. — Схлопотал по морде и еще схлопочешь!

— Тише, тише... — Николай Александрович помахал пухлой рукой. — Сидите, Подсосков, мы и без вас все выясним.

Но брат уже сорвался.

— Вы ничего не рассказывали нам по химии! — зло и отчетливо проговорил он, глядя прямо в желтые глазки старикашки. — Мы наслушались от вас про египетские пирамиды, про сфинксов, про лягушек, про это я и сейчас мог рассказать... Я и по химии могу! — выкрикнул он высоким голосом. — Я химию не хуже вас знаю!

Он кричал, а затылок у него стыл от страха, и неправдоподобными казались удивленные лица учителей. А у старикашки со всего лица сошла улыбка, только рот остался до ушей.

— Я потому отказался, — задохнувшись прохрипел брат, — чтобы все знали: так нельзя заниматься. — Он снова вскипел. — Вы ни одного опыта с нами не сделали, мы пробирки в руках не держали, вы... вы... враг химической мысли! — выпалил брат.

Наступила тишина. И вдруг молодой учитель из другого класса чуть-чуть фыркнул. Засмеялся другой. За ним — Колька Тимохин. И вот уже хохотал весь класс.

Брат растерянно оглянулся, махнул рукой и выбежал за дверь.

А старикашку все-таки выгнали — Тимохин постарался. Вместе с братом они ходили смотреть школьную лабораторию. Это была одна печаль — пыльные осколки. Но Тимохин обещал нового химика из своих рабфа

ковцев, сказал, что «этот лабораторию наладит, вырвет для школы оборудование».

Брат сдал химию директору, который вопросов почти не задавал, а больше кивал с ученым видом своей большой бородатой головой и быстро поставил «зачет».

До конца занятий осталось немного. Брат теперь ходил на переменах с Шуркой Дым-ским. Приходя в школу, он первым делом высматривал невысокую фигурку с большой яйцевидной головой. Шурку в классе считали скучным малым, но для брата он был полон интереса.

— А опыты как ты делаешь? — спрашивал брат.

— У меня дома лаборатория.

— Лаборатория? Дома?

Иметь дома лабораторию! Самому, без всякого учителя, делать опыты! Составлять приборы! Зажигать спиртовую горелку, разогревать, подмешивать, окислять, взрывать! Дома! Самому! И новая мечта, ослепительная, как пламя магния в кислороде, загорелась перед братом.

— А где ты взял оборудование? — спросил брат на всякий случай, он понимал: папа Дымский — профессор химии, у них есть все.

— Кое-что отец мне дал,— ответил Шурка, — а многие вещи я купил у вдовы одного стеклодува. Он папе делал химическую посуду по заказу. Частник. А теперь он умер, и его вдова все распродает. Дешево, знаешь...

— А ты еще не все у нее купил?

— Да нет, у нее на десять таких лабораторий, как моя.

Теперь все! Никаких альбомов! Копить только на лабораторию!

3

Раба старшего брата, или случай с вдовой

Девочка толкнула дверь в комнату брата, маленькую, серую комнатку, с тонконогим столиком, железной кроватью и старым комодом... Нет, не только во сне знакомая дверь открывается вдруг в незнакомый мир! Свет и блеск ударили девочку по глазам; множество тонких, разной формы бутылочек и трубочек вспыхивали на солнце.

Девочка в сером платье, с красными лентами в черных косицах, с куклой без ноги в одной руке и с ногой от куклы — в другой стояла на пороге новой, удивительной жизни своего брата.

Кукла полетела на сундук в коридор, и девочка медленно вошла в самую середину стеклянного, сверкающего мира.

Брата она заметила не сразу — брат стоял у комода и бережно вытирал полотенцем что-то тонкое, стеклянное. Он был очень счастлив тем, что так поразил сестру, но тут же крикнул: