Пионер 1968-03, страница 8перь он у Витьки в лапе. В той самой, которая лежит на книжке. Что бы с него взять? Нет, его унизить надо! Если что-нибудь с него спросить, он швырнет, возьмет книгу и опять будет выше Витьки. Витька даже задвигался на парте, так ему захотелось выдумать поскорее какое-нибудь унижение. — Ну дашь? — Брат чувствовал, что добра тут не будет. — Погляжу еще! — сказал Витька немного испуганно и радостно. Он еще ничего не придумал, но уж очень его веселило такое положение! Хотелось потянуть. — А... я ее Гуньке обещал! Брат скрипнул зубами — Гуньке! Этому разине, второгоднику, который никогда ничего не учит. Да и учил бы — все равно башка не принимает, дело к выключке идет. — Врешь, не обещал! — Ну ладно! — Витька махнул свободной рукой и добродушно засмеялся. — Гунька обойдется! Брат протянул руку. — Ну? Витька вдруг спрятал кнйгу в парту, достал тетрадку, вырвал листок и, деловито нахмурившись, стал писать голубенькой ручкой. Потом протянул брату листок. — Подпишешь — получишь книгу. Протянул и тут же понял: пережал, недодумал, сплоховал Витька. «Я, нижеподписавшийся,— прочел брат,— обязуюсь до конца года ходить всегда и всюду с Виктором Подсосковым и выполнять все его приказания...» Брат с силой скомкал бумажку. Витька испуганно отодвинулся — ведь до конца года недалеко. Брат швырнул в Витьку скомканную бумажку и еще по морде ему добавил: раз, два! — Ах, ты с... пекулянтов сын! — Что это у вас? — спросил, входя, Володя Крахмальников. — Погляжу еще!— сказал Витька. — Ничего особенного! — весело и зло ответил брат. — Полирование спекулянтской рожи простейшим способом. — Полезно! — усмехнулся Володя. Ну хорошо, отполировал. А книгу где достать? Потихоньку во время урока оглядел класс. У девочек есть книга — передают ее друг другу, не допросишься. Дальше сидят неимущие вроде него. У двух-трех человек есть книги, но как-то не хочется просить. Ладно, в крайнем случае пустим в ход сбережения. И брат успокоился. Но, поглядев случайно в окно, он увидел над крайней партой светлый, блестящий на солнце ежик волос Шурки Дымского. Шурку брат как-то никогда не замечал. У него на лице не было ничего интересного. Ни бровей, ни ресниц, нос незаметный, глазки бесцветные. Не лицо, а яйцо. И по форме похоже. Шурка был тихий, но хват. Сам никого не трогал, но, если заденут, сдачи давал быстро и полноценно. Здоровый, хотя и низенький. И задачи по математике решал на доске лихо, со стуком! | У Шурки отец — профессор химии. У ни)г все книги есть. Может, попросить? — Книгу я тебе дам, — сказал Шурка. — Если совсем не занимался, в два вечера не прочтешь. Сегодня суббота...— Шурка поднял руку с короткими пальцами и стал их загибать. — Ладно, бери до среды. Только не запачкай, не порви, будешь делать опыты — не прожги! «Опыты! — думал брат.— Еще чего!» — Книгу верни точно в срок. Брат все выслушал, поблагодарил... Зануда он, конечно, а что делать? Взял книгу и пошел домой читать химию. Он сел, положил локти на столик, тот заколебался на своих тонких ножках, потом успокоился, и чтение началось. Нет, не чтение. Сперва ленивое листание. Рисунок. Спиртовая горелка, стеклянная... Где это он видел такую? Хороша горелка. Толстенькая, прозрачная — фитиль видно,. колпачок такой складный, уютный. «Сняв колпачок, зажгите фитиль, наблюдайте горение, затем накройте пламя колпач- I ком, чтобы погасить его»,— прочел он. И так почему-то захотелось подержать горелку в руках, прохладную, тяжеленькую, зажечь дело-нитое маленькое пламя и «наблюдать горение»! А что можно сделать на такой спиртовке? Начал читать снова. «Все вещества невозможно перечислить... С каждым днем химики создают новые вещества». Поднял голову. Интересно было бы самому создать вещество, которого нигде нет. Никогда не было! А я вдруг возьму и создам! Дуну, плюну, на спиртовке подогрею — и создам! Он просидел над книжкой целый вечер. И крики футболистов во дворе не тревожили его нисколько. На другое утро, в воскресенье, он проснул
|