Пионер 1968-12, страница 58

История WM^W о и

абрикосовой

поэте

косточке

Человек не рождается йоэтом. Поэт рождается в человеке. Но когда это должно произойти, в каком возрасте, в какой час, не предскажет ни цыганка, ни кибернетическая машина.

Вера Инбер очень рано, еще в детстве, ощутила себя поэтом. Детство, похожее на праздник, пролетело в Одессе. В Одессе жили Пушкин (память о Пушкине и памятник поэту) и море. И первая поэма, которую девочка написала в десять лет, была «морская»: о старом маяке, о русалке. Крупные и щедрые запятые были разбросаны по листу бумаги, как ракушки на морском берегу.

Вера Инбер много писала о своем детстве. Мы знаем, что она любила Диккенса и плакала над задачками. Еще она любила абрикосовое варенье. И аГ сточка однажды помогла ей увидеть мир. Море провертело в косточке дырку. Девочка глянула на землю через круг, дырочку —и все увиделось наново, < щенным от привычного, ежедневного,

Так абрикосовая косточка стала «м ческим кристаллом», о котором, если мните, писал Пушкин, а Вера Инбер ст поэтом. На всю жизнь полюбила она селую игру в обычном находить таи венное, новое, другим невидное, и чтоб каждый образ, каждый предмет, тащенный из череды других, инерцией представлений, смс

Читаешь, например, ее «Сеттера Джека!

шевые. И каждое веси/ посмотрите, какие

Или подушка —

заурядный, бытовой предмет, айв нее смогла вдохнуть поэтесса удивительную «ночную» жизнь: подушки-то, оказывает-

Причем умение видеть особенно в Веры Инбер совершенно естест-

й детской

видит), идет от дет( игры. Многие ее пустячных пустяков —с шутки, с улыбки, с нехитрой словесной игры, однако же образы, рожденные этой игрой, живут всерьез. Так, умилительно-игрушечный плюшевый сеттер Джек на наших глазах совершает подлинный подвиг дружбы.

У Веры Инбер есть рассказ, в котором она открыла нам, как рождаются образы, герои. Однажды перед грозой рыбаки негромко перекликались на морском берегу: «Эй!» «Псс»,— проскрипела под ветром калитка. Так родилось слово «Эйпс». Явился на свет мистер Эйпс, фигура загадочная и таинственная. День ото дня характер его делался все определеннее. Он был ужасно рассеян, так рассеян, что не замечалась. И когда по дачам разнеслось изве-

утонул неизвестный, дети оплакали гибель мистера Эйпса. Рожденный в грозу, он и

Детство у Веры Инбер было щедрое, счастливое, и она уже взрослой снова и снова возвращалась к нему, искала его — в детях, в стихах, обращенных к

Но характер ее поэзии определила еще одна встреча, о которой нужно рассказать. В Одессе, на Приморском бульваре,

тельницей того, как алый флаг вз

в трибуну. И впервые услыша-