Техника - молодёжи 1984-10, страница 63
Рис. Евгения Катышева ЯНУШ ЗАЙДЕЛЬ, Польша ПРИВИДЕНИЕ В эпоху Великих географических открытий, дальних морских путешествий и покорения новых земель единственным источником информации о неведомых странах были рассказы моряков. Возле пирующего в портовой таверне морского волка всегда собиралась кучка любопытных, жадно внимающих байкам о кораб-лях-лризраках и морских чудищах. Очарование Неизвестности, Большого Приключения — хотя бы чужого — притягивает людей с незапамятных времен. Сегодня — когда моряка сменил пилот-космонавт, а портовый кабак уступил место элегантному ресторану Космопорта — также нет недостатка в охотниках послушать необычные и незаурядные истории. В рассказах, которые можно услышать сегодня, не осталось ничего от наивности и нереальности былых моряцких легенд. Современного слушателя трудно удивить вымышленными историями. Несмотря на это, иногда случается услышать рассказ, на первый взгляд неправдоподобный. В бортжурналах и рапортах таких не найдешь... Будучи частым гостем Клуба пилотов-космонавтов, я нмел возможность услышать много необычных историй. Вот одна из них. Я отворил дверь спальной каюты. Кире спал на койке, привязанный к ней поясами безопасности. Я едва не расхохотался — он выглядел как танцор, затянутый шнуровкой. Мне вспомнилось, как во время одного из наших первых рейсов Кире тоже заснул сразу после старта. Я вывел ракету на траекторию и пошел его будить. К моему большому удивлению, на койке его не было Лишь погодя, осмотревшись в слабо освещенной каюте, я заметил его: он висел как приклеенный в углу между стеной и потолком. Счастье еще, что стены каюты покрыты толстым слоем губки! Очевидно, он забыл застегнуть ремни или сделал это неаккуратно и при маневрировании выпал из койки. Спал он, однако, так крепко, что совершенно этого не почувствовал. Я выключил магниты своих ботинок и, осторожно подлетев к нему, потряс за плечо. Извиваясь как угорь, выброшенный на песок, он выглядел весьма комично, пока не пробудился окончательно. Наш корабль — небольшой и довольно старый грузовичок был лишен многих облегчающих жизнь, но LteEHTE/IEFI ТИКИ I/WJ Анджей ЗаЙДЕЛЬ — представитель среднего поколения польских фантастов. Он родился в Варшаве в 1938 году, по специальности физик-атомник, выпускник Варшавского университета. Работает в Варшаве, в Центральной лаборатории радиологической защиты. Автор многих научных и научно-популярных работ. В жанре научной фантастики дебютировал в 1961 году. Сейчас на его счету 5 авторских сборников рассказов и окопо десятка романов и повестей. Ряд его рассказов переведен на русский язык. дорогостоящих приспособлений, какие применяются на пассажирских лайнерах. Больше всего не хватало искусственной тяжести. После выключения двигателей для перехода из рубки в каюту нужно было пользоваться магнитной обувью. Кире был непомерно рассеян и не раз .попадал в ситуации, столь неправдоподобные, что во всех портах о нем рассказывали анекдоты. Естественно, большую их часть пускал в обращение я. К счастью, Кире обладал чувством юмора и за несколько лет совместной работы на марсианских линиях ни разу не обиделся на шутку. Однако я чувствовал, что он только и ждет, чтобы со мной произошло нечто забавное, н уж тогда он со мной расквитается. На этот раз, как я уже упомянул, Кире достаточно себя обезопасил. Я закрыл дверь и по дюралевой лестнице начал карабкаться вдоль оси ракеты в направлении носа. При тяге два «же» это довольно тягостно. В современных кораблях установлены лифты, а здесь ты сам должен влачить свои вдвое отяжелевшие 75 кг массы тридцать пять метров «вверх». Понятия «верх» и «вес» тела определяются здесь, естественно, направлением и величиной ускорения. Отдыхая, как обычно, на середние пути, я подумал с чувством: «Когда же наконец отправят в утиль эту старую развалину и дадут нам пристойный корабль?» Карабкаясь дальше, я миновал бледные цветные лампочки, обозначавшие люки грузового трюма и выходные шлюзы. Дверь рубки находилась в конце коридора, то есть прямо над моей головой. Я отворил ее и минуту спустя сидел уже в пилотском кресле. Следовало убрать ускорение и перейти на нормальную траекторию перелета. Обычно такой маневр выполняется без труда: отсечка двигателя, потом резкий поворот, коррекция курса — и готово. Конечно, на мгновение появляется пара лишних «же», но так проще и быстрее. Однако на этот раз нам рекомендовали соблюдать осторожность при сменах ускорения — мы везли груз для исследовательских станций, какие-то ценные и деликатные приборы, чувствительные к толчкам. Имея это в виду, я старался действовать рулями возможно тщательнее. Но — как обычно бывает, когда хочешь сделать что-нибудь получше, а оборудование вдобавок старое и разрегулированное — именно теперь я допустил незначительную ошибку: ракету охватило кратковременной, но сильной вибрацией, а потом дважды дернуло, прежде чем я сумел направить ее на надлежащий курс. Двигатели умолкли — мы шли уже по баллистиче ской траектории. Я еще раз .проверил, все ли в порядке, и встал из кресла. Несколько часов здесь нечего делать. Я включил магнитные присоски и вышел в коридор, затворив за собой дверь рубки. Сейчас, в состоянии невесомости, можно спокойно идти по стальной стене цилиндрического коридора. Шагая в направ- |
