Техника - молодёжи 2003-08, страница 52

Первая пара ракет взорвалась вблизи серебристой кабины, где были расположены радары и главный бортовой компьютер. Самолет на миг замер, словно бы оглохнув. Я знаю, почему: мощный электромагнитный импульс разрубил пуповину информ-канала, по которому шел обмен данными между оперцентром и посудиной. Этой недолгой паузы как раз хватило, чтобы вторая пара ракет воткнулась в блюдце. Вот так!

Бить посуду — это к несчастью. Или к счастью? Черт, я ничего не соображаю. Адреналин в крови, пульс — двести, а давление таково, что в самый раз получить пособие по инвалидности. Что на экране? Третья группа ракет при взрыве рассеяла обломки бывшего «дракона» в пространстве. Вот и славно.

— Попов, отличная работа! — Кто там орет в эфире без кода?

Выполняю свечу. Ну, кому тут еще хочется потягаться со «Скорпионом»? Бой все больше разваливается на отдельные схватки, все чаще на экране радара отметки «свой» и все реже «чужой», при анализе визуальной информации со спутника все чаще видны наши, родные, си-не-белые цвета. И то хлеб.

Неожиданно я замечаю серебристую каплю вдали. Сердце замирает в тревожном волнении. Даю на экран максимальное увеличение. Самолет! Обычный самолет — с крыльями, с хвостом, старинная модель, пилотируемый аппарат! А ну-ка, еще добавить увеличение!

Система моделирования работает в запредельном режиме, стараясь по моей команде увеличить изображение цели. Маловат он еще, самолетик, в пикселах, чтобы толком его разглядеть... Размыто. Но все же я распознал то, что и хотел увидеть — дракона на фюзеляже.

Вот и все, ребята. Я на миг выпустил штурвал, включив автопилот. Вытер пот со лба и, оттянув очки VR-обзора, плеснул водой на лицо. Вот и все. Мы «съели» их мат-часть. Их лучший ас поднял в воздух обычный самолет. Последний бой...

Последний бой. Когда тебе уже нечем стартовать со своего взлетного поля, когда ты понимаешь, что проиграл. Когда приказы твоего командира уже не имеют никакого значения. Всегда, во все времена, настоящие офицеры в безвыходных ситуациях пускали себе пулю в висок. Вот и сейчас он делает то же самое.

А что ему остается? Хотя бы попытаться забрать меня с собой. Разве я поступил бы по-другому? Как поступил бы я? Сотни раз я думал об этом, но по сеи день не знаю точного ответа... Быть может, его тоже ждут за кромкой взлетного поля жена и сын. Или дочь. А может, он совсем одинок, и все лучшее ждало его впереди...

Но разве я придумал эту войну, солдат? Разве я начал эту бойню? Нет, солдат, это был кто-то другой. Я знаю, что это был не ты. Мы с тобой одной крови, оба созданы для того, чтобы выполнять приказы. Мы оба с тобой были романтиками и мечтали только об одном — летать. Но мы — и ты, и я — знаем, что война — это не то место, где живут витающие в облаках. Романтики здесь только умирают. А солдаты выполняют приказы. Мы и выполняли их. Кто же виноват в том, что в этот раз мне повезло больше?

Я уважаю тебя, солдат. Уважаю за то, что ты поднял машину в небо. Ты сам знаешь, что у тебя нет никаких шансов против меня. Я тебя уважаю, и даже, знаешь, выпил бы с тобой, потому что теперь вижу — ты мужик. Кто же виноват в том, что мы оказались по разные стороны этой бойни? Не дрейфь, солдат, я сделаю все быстро и четко, чтобы тебе не было больно.

Моя машина резкой свечой ушла вверх, мгновенно ломая траекторию. Сумасшедший! Он попытался повторить этот маневр за мной! Как только у его самолета выдержали крылья?.. Я на миг представил, каково ему сейчас там, в кабине... Человек не создан для того, чтобы выдерживать такие перегрузки. Я знаю, что его легкие лопнули, как кровавый пузырь, и жить ему осталось совсем немного. Прости, солдат. Ты тоже тянул на себя штурвал, закусив губу до крови да? Вот видишь, мы с тобой похожи даже больше, чем я думал.

Серебристая капля сорвалась с крутой траектории и

раненой птицей устремилась к земле. Нам не дано преодолеть тяготение нашей планеты. Я сам когда-то верил, что получится. Нет, солдат. Романтик умер во мне давно. А в тебе?

Но ты настоящий мужик. Ты летчик, летчик от Бога. Я не случайно сказал, что мы с тобой одной крови. Такие, как мы, должны умирать только в воздухе. Только в воздухе! В этом наше счастье! Залп!

Две ракеты разорвали серебристую птицу в крошево. Облако взрыва скрыло от моих глаз окружающую картину, а когда я снова разглядел то, что происходит вокруг, лишь спокойная, чистая синева окружала меня.

Прости, солдат! Вечная тебе память! Или вечное небо...

Я посадил свою машину так, как и должен сажать самолет летчик моего класса, — аккуратно и ровно притер на три точки, как раз возле ангара.

Вот и все. Я устало выбрался из кокпита, доставая сигарету из кармана. Теперь от меня зависит очень мало. Мы получили то, к чему стремились, — господство в воздухе. А значит, у Равии преимущество в этой войне. Теперь все зависит от наших генералов — захотят они остановиться на этом и потребуют капитуляции от проигравшей стороны или продолжат войну наземными силами, до полной победы. Будь я на их месте, я бы уничтожил всю систему управления войсками противника, чтобы новая угроза пришла к нам как можно позже. Но этот сценарий приведет к новым потокам крови, а кровь — эта такая вещь, которую уже не сотрешь простым нажатием клавиши «Enter» или «Backspace». Кругом компьютеры, эпоха virtual reality, и все подвластно машинам, но вот только железные болванки ничего не понимают в жизни и смерти, в человеческой боли и крови...

Я знаю: теперь наши части механической черепахой двинутся вперед. Самолеты с воздуха помогут им пробить бреши в обороне противника. Да, как и много раз в течение тысячелетий, сработает старинная формула: «Кто с мечом к нам придет...». Но я знаю также, что когда ударные бронегруппы прорвут оборону таких же бездушных железных кукол и изведут на нет наземные части противника, на последнем рубеже обороны встанут живые люди, обычные мужики, с оружием в руках. У них не будет никаких шансов против наших бездушных железяк, ведомых из наземного центра управления. У них не будет шансов, но у них ведь не будет и другого выбора. Ведь я точно также встал бы с ружьем в руках, даже с топором, против любого, кто посягнул бы на мою семью, на мой дом.

И в этот миг виртуальная игра снова превратится в настоящий кошмар. Потому что прольется кровь живых людей, и она будет литься до тех пор, пока хотя бы один враг держит в руках оружие.

Но ведь не я придумал этот мир, не я изобрел те правила, по которым мы все играем, правда? Я всего лишь могу приспособиться к этим правилам, чтобы сохранить себя и свою семью.

Я вышел из командного центра, яркий свет ударил по глазам, ослепляя. Хорошо, тепло сегодня. Черт возьми, теперь можно думать о том, что на дворе — лето... Снова можно быть человеком. Не я придумал эту игру, я всего лишь научился хорошо в нее играть.

Я выплюнул сигарету и пошел в сторону автостоянки, где меня ждал электроцикл. Пора. Он отвезет к жене и сыну. Я скажу им только одно слово: «Лето». И они все поймут. Завтра я снова буду капитаном Владиславом Поповым. Точнее теперь уже майором. Чуть не забыл. Но это будет завтра. А сегодня нужно крепко напиться.

Мне будут сниться ужасные сны, и красивая серебристая птица с драконом на фюзеляже еще не один раз прилетит ко мне ночным кошмаром. Я стану разносить ее на куски и кричать от боли, сгорая в кабине вместе с пилотом... Буду проживать заново все те бои, и в моих снах потекут потоки крови. Разумеется, виртуальной. Но я точно знаю, что временами кровь становится реальной. Хорошо, что на этот раз она стала настоящей не здесь, не у нас. ■

Рисунки Виктора ДУНЬКО

ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ 8 ' 2 0 0 3

50