Юный техник 1957-08, страница 43

— А есть на Немезиде лед? — спросил он.

Трегубов удивился. С недоумением взглянул на Хоменко.

— Мы не так беспомощны, как вы думаете, Анатолий Борисович, — улыбнулся Хоменко. — Вот тозарищ Лобанов берется, если

мы захотим, отшвырнуть Немезиду с нашего пути.

* * *

Весь декабрь Трегубов провел в разъездах: Памир—Москва, заграничная конференция — опять Москва, и опять Памир, где Лобанов проводил решающие испытания.

Инженер Лобанов оказался трудным собеседником. На все вопросы он отвечал одно и то же: «Увидите, оцените». Чтобы увидеть и оценить, Трегубов пролетел четыре тысячи километров на самолете, проехал двести километров по горной дороге, где пассажиров укачивало от обилия поворотов, и несколько часов просидел в подземном убежище, любуясь горами через перископ.

Пять снежных хребтов вздымались перед ним один выше другого. Ближайший — черно-бурый, с рыжеватыми пятнами голых рощ, выпуклый, бугристый, тяжеловесный. За ним виднелся сине-лиловый хребет, третий казался синим, четвертый — голубым, пятый, самый отдаленный, как бы парил, оторвавшись от Земли. В час восхода он был нежно-розовым, потом стал сиреневатым] дымчатым. Он был почти прозрачен, невесом. Казалось, Еетер дунет, солнце взойдет повыше, и вершины его растают в синем небе, как сахар в теплой воде.

Горы вселяли в Трегубова спокойствие. Десятки миллионов лет стоят эти каменные волны, стоят и будут стоять. Все на своем месте: на небе звезды, на Земле горы — устойчиво, непоколебимо.

Наконец настал час испытания. «Смотрите!» — сказал Лобанов и нажал пластмассовую кнопку с красной буквой «О» — огонь...

И тогда над дальним хребтом встало второе Солнце, ослепительно яркое, гораздо ярче небесного. Дымчатый кряж приобрел форму и вес, он стал виден отчетливо, словно обведенный тушью. Трегубов разглядел и черные зигзаги ущелий, и тени под скалами, и два пика над пограничным перевалом, и ледник между ними. По леднику сверху вниз полз огонь, давая белые и цветные вспышки. Потом полыхнуло красное пламя... и тогда произошло чудо: горы сошли с места. Они не взлетели, нет, это было бы несолидно дгя горных пиков. Они медленно поднялись и неторопливо опрокинулись, показывая раскаленную подошву. А затем, уже в воздухе, безмолвно рассыпались на обломки.

Это продолжалось около минуты. Затем с четвертого «голубого хребта» поднялась радужная мгла и скрыла летящие горы. Еще минуту спустя белая мгла с третьего хребта поглотила радужную. Взрывная волна неслась к убежищу, срывая снежные лавины со всех попутных хребтов.

И вот примчалась. Ударила с ревом, грохотом, присвистом. Стены вздрогнули, перископы ослепли... Погас свет, черная ватная тишина навалилась на людей.

Робкий огонек спички вспыхнул в углу, осветил усы.

— Вы целы, Анатолий Борисович?

— А вы, товарищ Лобанов?

— Непредвиденное осложнение. Кажется, нас завалила лавина. Впрочем, Хоменко знает, где находится убежище, нас откопают со Бременем. Наберитесь терпения, придется посидеть в темноте.

Трегубов потрясен. Он не думал о собственных неудобствах.

— Великолепно! Грандиозно! — восхищался он. — Скажите же, наконец, что это такое?

— Лед.

— Обыкновенный лед?

— Ну да, лед, соединение водорода с кислородом. Вы же знаете, по Эйнштейну каждое вещество может быть источником атомной энергии. Уран взрывается сам собой, тяжелый водород «зажигается» урановым взрывом. Лед, оказывается, можно запалить антильдом. Реакция получается очень сложная, мы не разобрались во всех подробностях. Сначала происходит взрыв антивещества, вылетают мезоны, во множестве образуются .мезонные атомы вместо обычных, в мезонных атомах легко возникает тяжелый водород, тяжелый водород взрывается, опять вылетают мезоны...

36