Юный техник 1973-07, страница 40

Коротко об авторе

А. Мошковский родился в 1925 году в городе Могилеве, в семье учителя. В 1948 году он закончил Литературный институт имени А. М. Горького. Вначале выступал как поэт. Первая книга рассказов для детей «Полет не отменяется!» вышла в 1956 году. Писатель много ездит по стране, встречается с интересными людьми, находит в их жизни и работе темы для своих рассказов и повестей. Поездка на Ангару и Байкал помогла родиться книгам «Твоя Антарктида», «Снала и люди», «Река моя Ангара». Крайнему Северу, рыбакам, морякам-подводникам и жителям тундры посвящены его книги «Не опоздай к приливу», «Отцы уходят в океан», «Три белоснежных оленя». О ребятах и молодежи, живущих на берегах Южного Дуная и Черного моря, рассказывают его повести «Трава и солнце», «Парламентер», «Дельфиний мыс», «Взрыв у моря», «Черные кипарисы». Книга «Вызов на дуэль» — о довоенном детстве. В своих повестях и рассказах А. Мошковский старается поднимать важные нравственные проблемы. Он пишет о возмужании человека, о рождении в нем чувства долга и ответственности за свои поступки, о дружбе и чести, которые выковываются и проверяются в труде, о поисках своего места в жизни и покорении природы.

Рассказ «Солнце и паруса» взят из последней книги А. Мошковского «Остров, зовущий к себе», которую в будущем году предполагает выпустить издательство «Молодая гвардия».

шого деревянного домика — стояли парни и девушки. Они были в плавках и купальных костюмах, громко смеялись, дурачились, и среди них я скорее по голосу, чем по лицу, узнал Катю. Черный купальник туго облегал ее, и в нем она уже не казалась такой худенькой и девчонистой, как во дворе. Я стоял в сторонке, ггьд липой, терпеливо ожидая, когда она заметит меня.

И она заметила.

— Здорово! — крикнула она. — Иди сюда!

Я с трудом оторвал спину от ствола липы и, путая ноги, подошел:

— Это мой товарищ, — сказала она приятелям и назвала мое имя, — познакомьтесь.

Я пожал с десяток крепких рук, и Катя повела меня в раздевалку. И приказала раздеваться.

Я снял брюки и рубаху, кинул их на ее аккуратно сложенные юбку и футболку. Катя захватила в кладовке большой мешок с парусом, и мы пошли к бонам, где стояли яхты.

— Вот моя, — Катя остановилась у маленькой синей яхточ-ки. — Полезай...

Я снял туфли и босиком прыгнул в яхту, и она зыбко закачалась, заходила, заиграла подо мной, точно хотела сбросить с себя новый, непривычный для нее груз. Я смотрел, как Катя вооружает яхту: ставит и натягивает парус, прилаживает шкоты. Она развязывала какие-то узлы, нередко пуская в ход зубы, продевала сквозь блок веревку. Блок заело, и она, обхватив руками и ногами мачту, полезла вверх.

Ее руки, ноги, шея, спина, плечи — все было темно-коричне-вым от загара, как глиняный кувшин, покрытый глазурью.

Она ничего не давала делать мне, а назидательно приговаривала: «Смотри и учись». И я, как последний бездельник, как низ-шее, ни на что не способное существо, сидел на корме, сидел и смотрел больше на нее, чем на то, что она делала. И уж никак не учился. Потом она принесла из той же кладовой два резиновых спасательных жилета, показала, как их надевать. Мы надели их, надули, точно так, как надували перед игрой в волейбол мяч. На мой презрительный вопрос, зачем они, неужели мы плавать не умеем, Катя сказала:

38