Юный техник 1984-06, страница 5

МАРАФОНСКИЙ КОНВЕЙЕР И МАЛЯР-НЕВИДИМКА

Цех огромен. Но людей почти не видно. Похоже, идет обеденный перерыв.

— Конвейер на полном ходу,— говорит начальник бюро патентно-технической информации Евгений Иванович Жма-кин и, пока я пытаюсь отыскать взглядом конвейер, добавляет: — Не ищите ленту. У нас транспортер не такой, как на радиозаводе.

Станки в цехе разбросаны, кажется, беспорядочно. И все же каждый из них — этап конвейера, длина которого восемь километров! А обслуживают его всего двадцать человек. Потому цех и кажется пустым.

Рядом слышится негромкий звук, и на массивной станине проворачивается огромный, высотой метра три, рулон стальной ленты. Срабатывают огромные ножницы, и вот от ленты отрезан кусок — заготовка корпуса. Лентой эту стальную полосу можно назвать, пожалуй, лишь условно. Толщина ее полтора миллиметра; толще, чем сталь, что идет на кузова легковых автомобилей.

— На ленте мы здорово сэкономили,— говорит Евгений Иванович,— раньше кроили заготовки из листовой стали, но как ни старались, отходы были велики. Теперь их почти нет — ширина ленты подобрана так, что практически вся сталь идет в дело.

Тем временем манипулятор с восемью присосками, каждая из которых размером с тарелку, подхватывает лист металла и несет к следующему станку, оттуда выходит он с отверстия

ми, пазами, бортиками. Следующий станок сгибает его буквой П, и манипулятор передает уже напоминающую корпус холодильника заготовку дальше. Начинают работу сварочные аппараты.

— Сварка идет в атмосфере аргона,— поясняет Евгений Иванович.

Как я знаю, аргон используют обычно для сварки металлов, которые сильно окисляются в воздухе. Корпус холодильника делают из конструкционной стали, которая хорошо варится и без аргона. Зачем же он нужен?

— У нас своя специфика,— отвечает Евгений Иванович,— без аргона в местах сварки остались бы швы, окалина. А ведь холодильник должен быть гладким, красивым. Использовать аргон куда дешевле, чем потом вручную убирать следы сварки.

И действительно, после сварки швов на корпусе почти не заметишь. Лишь изменившийся цвет металла указывает путь, по которому прошла электрическая дуга. Из таких вроде бы непринципиальных моментов в работе, наверное, и складывается в результате радующая глаз красота вещи.

Красота эта должна быть долговечна, поэтому и покраске предшествует довольно сложная подготовка. Слышно, как шумит вода в огромном шкафу, где скрылась очередная заготовка. На полу лужицы воды; пахнет прачечной.

— Стиральный порошок,— поясняет Евгений Иванович.— Прежде чем окрасить, мы промываем корпуса сперва обычной, как ее называют, техни

3