Сделай Сам (Знание) 1997-04, страница 75

Сделай Сам (Знание) 1997-04, страница 75

да было большим везением. Радует, что мастерицы донышко, сплошную его часть, приспособились вязать на машине, вручную вывязывают лишь кайму. От того платок не стал хуже, даже наоборот — середка, которая истирается раньше концов, прочнее и ровнее в машинной вязке. Однако на рынках встречаешь зачастую жалкую пародию на оренбургский платок. Вам врут в глаза, предлагая подделку из запрядной нити, с синтетической основой, в пряжу бог знает что намешано, а несчастные пушинки держатся на честном слове, донельзя встрепанные гребнем. Из тонкой чистошерстяной пряжи платок будет несравненно качественнее рядом с таким, с позволения сказать, пуховым.

Говорят, живущие у моря редко купаются: куда, мол, оно денется и завтра! Так и в отношении ремесел. А.Бенуа предсказывал в начале нашего века, что, прозрев, пожалеем о самобытных народных изделиях, но они станут редкостью и стариной. Оренбургские шали и паутинки совсем редкостью, может, и не назовешь. Отличные платки выпускает местная фабрика. В ее добротных теплых шалях до 70% пуха, чуть меньше — в ажурных. И тот, кто такую вещь приобрел, без сомнения, доволен. Но это другие изделия, отличающиеся от связанных руками.

Время от времени в Оренбуржье делают попытки возродить уникальный промысел и вырастить новое поколение вязальщиц. Правда, почему-то силятся поднять клубок за нитку. В очередной раз усаживают за прялку целыми классами. В конце 50-х, помню, на Всесоюзную стройку Гайского горнообогатительного комбината явилась однажды розовощекая девушка Люся Руль с авоськой зеленого лука. Сбежала из дома, из знаменитого пуховязального села, после первых неудач в обучении. Плакала: «Что, мне самой в эти петли, что ли?»

Серьезными вязальщицами становятся в большинстве случаев те, кто проходит выучку на дому, у матерей и родственниц. Они покажут и свои заветные приемы, и поддержат в простом житейском смысле, потому что у нас сроду тратят на кого угодно, только на творцов не находят денег. Спиц из рук сегодня пока не выпустили пожилые люди — все претерпевший старушат-ник.

И терпение — длиннее самой нити

Богини меньше тратились на туалеты, считают историки, чем земная .женщина. Еще не появившись на свет, она уже печа

лится, как ей идут пеленки. А появившись в свете, не устает украшать себя и все вокруг.

Краса и краска — в близком родстве. В цвете человек всегда видел символы многообразного мира и соотносил их с состоянием души. В красочной палитре с достославных времен как победный и доблестный числится красный цвет. Ради него финикийцы, жившие за четыре тысячи лет до нашей эры на восточном берегу Средиземного моря, спускались на дно за раковинами-багряницами. В пурпурных железах этих брюхоногих моллюсков содержится красящее вешество, которое составляло драгоценнейшую из добыч.

Финикийским пурпуром окрашивали свои изумительные ткани и ковры вавилонские мастера, чьи изделия распространялись по всей Передней Азии, а позднее стали ввозиться в Грецию и Рим. Поэт Феокрит писал, что «пурпуровые ковры нежнее сна и легче пуха». Больше всего ценился гер-мионский пурпур из Арголиды. Лишь сенаторам, высшим сановникам Древнего Рима, разрешалось носить тунику с двумя широкими пурпурными полосами, параллельно лежавшими на груди и спине во всю длину одежды. Беспримерно жестокий правитель Нерон кичился тем, что ловил рыбу позолоченной сетью из пурпурных и красных веревок. Однажды он запретил носить фиолетовый и пурпурный цвета. А сам подослал на рынок продавца с несколькими унциями краски и за «ослушание» опечатал лавки торговцев, напропалую карая всех.

Темно-красный парус, окрашенный соком цветов ветвистого старого дуба, стал, по преданию, причиной гибели царя Энея. Победивший Минотавра Тесей поднял это полотнище, которое в лучах заходящего солнца отец принял за черное.

Красному цвету приписывали магическую силу, которая может защитить от гнева богов. Вспомним шиллеровские строки из «Погребального плача индейца»:

Краски огненного цвета бросим

на ладонь, Чтоб предстал он в бездне мрака

красный, как огонь...

На другом континенте, у скифов, был похожий обряд. В их погребениях археологи находили скорченные фигуры и окрашенные красным кости. Весьма жаловали красный цвет древние народы, населявшие Балтийское побережье. Они получали краску из простой душицы (само название растения у них происходит от латышского слова «красный» и литовского «красная пряжа») в смеси с яблоневыми листьями и из корней одного

73