006. Сретенский монастырь, страница 30

mm открыты

Укромно спрятавшийся в самом центре Москвы за белой стеной, выложенной изразцами, Сретенский монастырь открыт для всех. Люди приходят сюда не только на службы, но и в середине дня: чтобы приложиться к Владимирской иконе, к мощам священномученика Илариона, да просто «выпасть» ненадолго из суеты большого города.

/"\транная вещь: во дворе Сретенско-■ 'го монастыря не слышно автомо-ж Ибилей. (Впрочем, может быть, они Щи/ и слышны, но их все равно не слышно.) Хотя в нескольких шагах, за стеной, гудит вечно забитая машинами Большая Лубянка. Выйдя из монастыря после получасового пребывания здесь,

инока расчерчен до минуты. Молитва, учеба, послушания — день полон делом до краев. Но в том-то и отличие монастырских дел от мирских: их количество не переходит в качество со знаком минус. Они не превращаются в суету, которая гак изматывает большинство городских жителей.

Самое главное делание монахов — это, конечно, молитва. Ежедневно в монастыре совершаются ранняя литургия, полунощница, поздняя литургия, вечернее богослужение. При этом всякий инок или послушник (всего в монастыре около сорока насельников) несет особое послушание: кто-то работает в издательстве, кто-то ухаживает за садом или выполняет иную хозяйственную работу. Работать приходится много. Каждый, кто бывал в Сретенском монастыре в середине 1990-х годов и бывает теперь, видит, сколько труда вложено (и вкладывается) буквально в каждый квадратный метр монастырской земли.

Участвуют в монастырской жизни и семинаристы (в этом особенность Сретенской духовной семинарии). Во время учебы они живут в монастыре, участвуют в богослужениях, несут послушания. И признаются: «Жизнь

Слева: У Плащаницы (Великая Пятница).

Внизу: Семинаристы — будущие священнослужители.

бываешь оглушен теми звуками, что в изобилии порождает большой город. И, оглядываясь на зеленые монастырские воротца, пытаешься запомнить эту легкую дорожку, бегущую к храму, этот скорбный и утешительный крест по правую руку от входящего, этот маленький сад, трогательно напоминающий «садик на крыше» Кая и Герды. Тщетны попытки унести с собой хотя бы пригоршню здешнего спокойствия, тишины: она расплещется уже в вагоне метрополитена. Но воспоминание о ней останется и непременно приведет в Сретенский монастырь вновь.

Насельники монастыря, надо полагать, лишь улыбнутся наивным словам профана. «Спокойствие, тишина...» Весь день семинариста, послушника,