016. Кирилло-Белозерский монастырь, страница 5

ИСТОРИЯ

шнртш

«Задонщина»

«Задонщина» — один из известнейших памятников древнерусской литературы. Созданный, по всей вероятности, в конце XIV века (точная дата не определена), он повествует о победе Дмитрия Донского над полчищами Мамая. Всего исследователям известно шесть списков «Задонщины», причем самый старый из них происходит из книгохранилища Кирилло-Белозерского монастыря. Уже при жизни основателя, любившего книжную премудрость, в обители переписывались и собирались книги. Наследовал прп. Кириллу в этом отношении монах Евфросин, подвизавшийся в монастыре во второй половине XV века. Судя по всему, это был человек недюжинных дарований и энциклопедических знаний. После него осталось множество рукописных сборников, в одном из которых и обнаружился текст «Задонщины».

Однако, планка, заданная преподобным Нилом Сорским и его сподвижниками, была слишком высока, чтобы до нее могли дотянуться все без исключения насельники монастыря. Так сложилось, что Кирилло-Белозерская обитель была призвана играть «государственную роль», ее в любом случае не получилось бы превратить в подобие скита прп. Нила Сорского.

На протяжении всего XVI века монастырь ширился и укреплялся. Покровительствуемый Иоанном Грозным, который в какой-то момент всерьез (или «почти всерьез») намеревался принять постриг в обители прп. Кирилла, он владел многими вотчинами и богатствами. Нелегко доставались царские дары. Грозный не только сам четырежды (по крайней мере) посещал Северную Лавру, но и ссылал сюда в заточение опальных бояр и бывших своих

любимцев. А в конце жизни царь прислал в Кирилло-Белозерский монастырь помянник, читать который без внутреннего содрогания мог лишь самый черствый человек. В нем перечислялись 3200 замученных в царствование Ивана Грозного людей — «избиенных, истопленных и сожженных с женами, чадами и домочадцами, убитых ручным сечением, огненным стрелянием и пытками».

Картина М. Скотти «Ополчение Кузьмы Минина и князя Дмитрия Пожарского» (1850). В то время, когда Второе ополчение освобождало центральные и западные области России, на севере с поляками сражались защитники Кирилло-Белозерской крепости.

ства, совершенно чуждый ему ранее. Особенно укрепился этот непохвальный дух при игумене Серапионе. За короткое время он вытребовал у великого князя тридцать деревень и, кажется, не собирался на этом успокоиться. Своим неумеренным «приобретательством» Серапион восстановил против себя значительную часть монастырской братии. В 1483 году пятнадцать «старших старцев» монастыря покинули обитель, не будучи в силах смириться с попиранием заветов преподобного Кирилла. Только мольбы белозерского князя Михаила Андреевича и изгнание корыстолюбивого игумена заставили их вернуться.

Следующий игумен, Гурий, проявил себя совершенно в другом роде. Вдохновленный идеей нестяжательства (духовный центр нестяжателей, скит преподобного Нила Сорского — кстати, тоже выходца из Кирилло-Белозерской обители, — находился всего в нескольких километрах от Кириллова), он не только не приобретал и не принимал имений от дарителей, но даже вернул великому князю то, что получил от него игумен Серапион.

При Алексее Михайловиче Кирилло-Белозер-скую обитель обнесли новыми стенами.