Вокруг света 1964-11, страница 55

№ 5

ТУРИСТСКАЯ ГАЗЕТА «ВОКРУГ СВЕТА»

ветры, сегодня с одной стороны, завтра — с другой. Много ветров у моря, и у всех свои названия: летник — южный, шалоник — юго-западный, обедник — юго-восточный, полуночник — северо-восточный, по-бережник — северо-восточный, сток — восточный, а хуже всех морянка — штормовой северный ветер.

Зато море рядом, рыбьи ловушки прямо за огородами, иди в отлив и проверяй.

От Ворзогор, если пройти луговым берегом, в четырнадцати километрах будет Нименьга. Село это старое, много старше Ворзогор. Основано оно еще новгородцами. В те далекие времена «перекупили» море нименьжане у рыбаков из Малошуйки, то есть право на ловлю. Ходили двое нименьжан, Гаврило Бокин да Ивашка Верещагин, в Карго-польское воеводство торговать море. Оттого, наверное, разделяется село Нименьга рекой на две части — Бокино и Верещагино.

Малошуйка укрылась от ветров высоким берегом одноименной реки, а на холме, откуда видно море, стоит шатровая церковь первой половины XVII века — удивительный памятник деревянного зодчества. Умно, с расчетом она поставлена, чтобы служить и маяком для рыбачьих судов. Далеко уходили рыбачить поморы — к Терскому берегу, на Мурман, а при возвращении в онежских шхерах надо было курс держать твердо, по береговым ориентирам, иначе, того гляди, наскочишь на коргу — подводный камень.

Сейчас колхозы ведут только прибрежный лов. Незачем теперь ходить на Мурман — там есть своя флотилия траулеров, огромный порт. Рыбы, конечно, и у берегов много, и ее ловят, но главное сейчас для колхозов — животноводство. Летом поморы косят сено, зимой начинают подледный лов наваги.

От Малошуйки до Кушереки восемнадцать километров. Дорога здесь совсем чудная: черт, говорят, ее строил, взял и набросал среди толей и озер цепочку песчаных холмов, вот и скачет дорога вверх-вниз. Красиво — внизу озера в моховых берегах, а вдали, поверх лесов, виднеется море. В хорошую погоду виден, как мираж, голубой Ворзогорский мыс.

И Н именьга, и Малошуйка, и Ку-шерека стоят сравнительно недалеко от железной дороги. А вот Унежма от нее в двадцати километрах, и хотя есть станция Унежма, пути от нее до деревни нет.

— Глушь там, наверное? — спрашиваешь у кушеренцев,

— Какая глушь! Море там рядом, покосы, молоко, рыба. Курорт! Люди туда отдыхать ездят.

В этих словах кушеренцев звучит зависть: сами они живут у моря, а море не часто видят — до него все-таки пять километров.

Дорога в Унежму километров двадцать петляет берегом и лесом,

тихая, пригожая деревенька. Здесь у колхоза животноводческая ферма — сюда пригоняют на откорм молодняк крупного рогатого скота и угоняют его подросшим.

От Унежмы к Нюхче тоже сначала идти отливом, а потом лесом, и тоже тридцать километров. На этом пути все больше камней и скал. А впереди синеет Святая гора, самая высокая в округе. Нюх-ча — это уже Карелия. Село известное в истории. Отсюда начиналась «государева дорога», знаменитый петровский волок, где Петр прошел со своим флотом с Белого моря в Онегу. После малолюдных мест под Унежмой здесь особенно ощутима оживленная жизнь большого села на железной дороге. Много приходит, приезжает всякого люда. Встретишь здесь и бородатых худож-

ПО СЛЕДАМ ЛЕГЕНДЫ

Как-то весной туристская группа молодого инженера Альберта Куликовских продвигалась к снежным Зубьям в хребтах Кузнецкого Алатау.

Мела пурга. Штормовки — как жесть. Ресницы и брови стали белыми. Бородка проводника-лесника Карамзакова превратилась в гирлянду заиндевелых сосулек.

Тайга расступилась, и ветер превратился в шквальный поток.

— Стой! Дальше ходить нельзя, — сказал лесник.

И действительно, в такую пору было бы безумной авантюрой пускаться на снежник Верхнего Зуба. Пришлось повернуть назад.

— Вот тебе и апрель, — сказал Альберт, сбивая ледяные наросты с ботинок.

Бураны Горной Шории не подчиняются календарю.

Кое-как запалили костер. Ветер выплескивал из костра струи пламени. Ночь коротали в разговорах. Вот что поведал туристам проводник...

Здесь, в зарослях таежных трав, меж горных увалов, извивается бурливый поток. Потом он растекается у подножья горы и теряется неведомо где в скалах. Рассказывают, что в 1920 году сюда по таежным тропам вышел партизанский отряд.

Невдалеке от деревни Шора измученные переходом бойцы натолкнулись на колчаковский заслон. Наперебой затрещали выстрелы Партизаны стали отступать в глубь тайги. Бой затянулся до темноты, только огненные вспышки разрывали мглу. И вдруг все смолкло. Гнетущая тишина застыла над тайгой. «Сдавайтесь! Сдавайтесь!» — кричали колчаковцы. Только гулкое эхо отвечало им с вершин гольцов. Отряд растворился, исчез.

— Может быть, шорцы увели отряд в пещеры? Ведь уходит же под гору вода ручьев, — предположил один из парней.

Здесь же, у костра, решили пойти по следам легендарных событий, раскрыть их тайну.

В погожее летнее утро группа Альберта Куликовских ушла в тайгу отыскивать загадочную пещеру.

На каменистых берегах Шоры провели топографическую съемку местности, тщательно исследовали верховье речки. Пещеры здесь можно скорее назвать гротами, настолько они малы и неглубоки.

И вдруг нашли глубокий темный ход.

Подсвечивая фонариками, туристы входят в пасть горы. Идут медленно, тихо ступая по камням, перешагивая урчащие струи потока. Над головой нависли глыбы известняка. Минуты пути кажутся долгими.

— Вижу свет! — неожиданно воскликнул ведущий. — Гаси фонари!

Впереди забрезжило белое туманное облачко.

Через узкую щель выбрались на свет Под ногами пенился молочного цвета поток. Преодолевая камни, он сливался вдали со стремительной Балыксой.

Пещера оказалась небольшой. А кажется, шли целую вечность. Но, может быть, именно через этот проход партизаны ушли от своих преследователей.

И. СОРОКИН

а потом выведет прямо в море и там оборвется. Здесь надо ждать, пока вода отойдет, и продолжать путь отливом. Можно и берегом, но это вдвое дольше и труднее: через болота, заросли, к тому же надо перейти три речки. А в отлив море уходит далеко, речушки обсыхают, и спокойно идешь твердым песчаным дном. И впереди среди зеленых шапок скал, поросших лесом, встанет

ников-ленинградцев и столь же бородатых геологов-москвичей. За Нюхчей долго не будет жилья — пятьдесят километров до самой Колежмы. Давно никто не пользуется старым трактом, зарос он, одряхлел — не проехать. Обычно из Нюхчи в Колежму идут морем или, делая крюк, добираются через Сум-посад. На половине нашего пути будет место Руйга, где когда-то

4 «Вокруг света» № II

49