Вокруг света 1966-09, страница 82
дить о своих ранних романах. Едва ли не самый знаменитый из них — «Двадцать тысяч лье под водой»!.. — А знаете ли вы, что одним из самых больших моих успехов я обязан Жорж Санд? Это она навела меня на мысль написать «Двадцать тысяч лье под водой». — Жорж Санд? Как странно... — Но это так. В 1865 году по просьбе Этцеля— он принадлежал к числу ее друзей — я послал ей «Пять недель на воздушном шаре» и «Путешествие к центру Земли». Вскоре я получил ответ — собственноручное письмо Жорж Санд, которое я берегу как реликвию. Вот оно, можете сами прочесть... Жюль Верн достал из секретера и протянул собеседнику, парижскому литератору Адольфу Брис-сону, конверт с драгоценным письмом. Бриссон попросил разрешения скопировать его и воспроизвести в своем очерке. Вот что писала Жорж Санд: «Благодарю Вас за приятные надписи на обеих книгах. Ваши великолепные произведения вывели меня из состояния глубокой апатии и заставили испытать волнение. Огорчена я только тем, что слишком быстро их проглотила и лишена возможности прочесть еще дюжину подобных романов. Я надеюсь, что скоро вы увлечете нас в глубины моря и заставите Ваших героев путешествовать в подводных лодках, усовершенствовать которые Вам помогут Ваши знания и Ваше воображение. Когда «Англичане на Северном полюсе» 1 выйдут отдельной книгой, прошу Вас не забыть прислать их мне. У Вас восхитительный талант и сердце, способное еще больше его возвысить. Тысячу раз благодарю Вас за те приятные минуты, которые Вы помогли мне испытать среди моих горестей». О капитане Немо и «Наутилусе» речь заходила почти в каждом интервью. Англичанин Даубарн, навестивший писателя в 1904 году, заметил, что новейшие конструкции подводных лодок свидетельствуют самым поразительным образом о воплощении в жизнь его идей. — Тут опять-таки, —возразил Жюль Верн, — нет никакого пророчества. Подводная лодка существовала и до появления моего романа. Я просто взял то, что уже намечалось в действительности, и развил в воображении. Капитан Немо желает оградить себя от всякого общения с людьми — отсюда и его имя. Поэтому я погружаю его в стихию, которая дает ему возможность не только получать двигательную силу — электрическую энергию — из самого океана, но и добывать в морской пучине все необходимое для жизни... — В связи с появлением подводных лодок морская война становится не той, что прежде. Каковы ваши прогнозы на этот счет? — Самые мрачные. В морской стратегии произошел полный переворот. Военное судно уже не может чувствовать себя в безопасности, имея против себя подводную лодку и торпеду. Если обыкновенный динамитный патрон производит взрыв, достаточный для расщепления стального рельса, что же тогда говорить о торпедах, начиненных куда более сильными взрывчатыми веществами! Какие адские силы вырвутся на свободу, если военная техника будет совершенствоваться с такой быстротой! 1 Заглавие первого тома «Путешествий и приключений капитана Гаттераса», — К несчастью, мы ежедневно видим появление все новых и новых усовершенствованных смертоносных орудий... — Цивилизованное варварство! — воскликнул Жюль Верн. — Тем более дипломаты должны стараться сохранить мир... Но что бы нам ни угрожало сейчас, я верю в созидательные силы разума. Я верю, что народы когда-нибудь договорятся между собой и помешают безумцам использовать величайшие завоевания науки во вред человечеству. Однажды — это было в 1902 году—Жюля Верна посетил незнакомый молодой человек — корреспондент «Новой Венской газеты». По-видимому, он попал в удачный час: старый писатель был более словоохотлив и откровенен, чем обычно. На вопрос журналиста, чем можно объяснить столь широкое распространение его книг, Жюль Верн ответил: — Я стараюсь учитывать запросы и возможности юных читателей, для которых написаны все мои книги. Работая над своими романами, я всегда думаю о том — пусть иногда это идет даже в ущерб искусству, — чтобы из-под моего пера не вышло ни одной страницы, ни одной фразы, которую не могли бы прочесть и понять дети. Когда разговор зашел о науке, Жюль Верн заметно воодушевился. — Я считаю себя счастливцем, что родился в такой век, когда на наших глазах сделано столько замечательных открытий и еще более удивительных изобретений. Можно не сомневаться, что науке суждено открыть людям много удивительного и чудесного. Я убежден, что открытия ученых совершенно изменят условия жизни на Земле и многие из этих чудесных открытий будут сделаны на глазах нынешнего поколения. Ведь наши знания о силах природы, взять хотя бы электричество, находятся еще в зачаточном состоянии. В будущем, когда мы вырвем у природы еще много ее тайн, все чудеса, которые описывают романисты, и в частности ваш покорный слуга, покажутся простыми и неинтересными по сравнению с еще более редкими и удивительными явлениями, свидетелями которых можете быть и вы... Еще немного времени, и наши телефоны и телеграфы покажутся смешными, а железные дороги слишком шумными и отчаянно медлительными. Культура проникнет в самые глухие деревенские углы... Реки и водопады дадут во много раз больше двигательной энергии, чем сейчас. Одновременно будут разрешены и задачи воздухоплавания. Дно океана станет предметом широкого изучения и целью путешествий... Настанет день, когда люди смогут эксплуатировать недра океана так же, как теперь золотые россыпи. Двадцатый век создаст новую эру... Моя жизнь была полным-полна действительными и воображаемыми событиями. Я видел много замечательных вещей, но еще более удивительные создавались моей фантазией. Если бы вы только знали, как я сожалею о том, что мне так рано приходится завершить свой земной путь и проститься с жизнью на пороге эпохи, которая сулит столько чудес!.. Жюль Верн замолчал. Журналист, взволнованный его искренним признанием, торопливо записывал только что произнесенные слова. — Теперь вы, наверное, спросите меня, — снова заговорил писатель, — каков общий замысел 79 |
