Вокруг света 1969-08, страница 74

новился. Морис был от него всего лишь в нескольких ярдах.

— Хрюшкины очки! — закричал Ральф. — Если костер погас...

Он замолчал и покачнулся. Хрюшка еще только выбирался на просеку и был едва виден. Ральф,посмотрел на горизонт, затем вверх, на гору. Что хуже: отнять у Хрюшки очки или дать кораблю уйти? Ведь если они заберутся на вершину без Хрюшки-ных очков и костер прогорел, им только останется, что смотреть, как тащится Хрюшка и уходит за горизонт корабль. Терзаемый нерешительностью, Ральф заорал:

— Господи, о господи!..

Саймон, не переводя дыхания,

отбивался от зарослей. Его лицо перекосилось. Ральф из последних сил полез вверх, а жгутик дыма все смещался по горизонту.

От костра осталось одно пепелище. Теперь они воочию убедились в том, что им было ясно на берегу, когда их поманил дымок родины. Костер прогорел, ничто не тлело и не дымилось; костро-жоги ушли. Наготове лежала груда неиспользованного сушняка.

Ральф повернулся к морю. На горизонте, уже снова безликом, не было ничего, кроме едва приметных следов дыма. Спотыкаясь, Ральф помчался вдоль скал и, едва не сорвавшись с розового утеса, закричал:

— Вернись! Вернись!..

Он метался вдоль утеса, не отрывая глаз от моря и истошно завывая, как сумасшедший:

— Вернись! Вернись!..

Подошли Саймон и Морис.

Ральф смотрел на них немигающими глазами. Саймон отвер

нулся, стирая со щек соленую воду.

— Сволочи... Костер бросили...

Ральф посмотрел вниз, на «чужой» склон. Подошел Хрюшка, судорожно раскрывая рот и всхлипывая, как маленький. Ральф стиснул кулак и густо покраснел.

— Вон они.

Далеко внизу, среди розовых осыпей, у самого края воды, показалась процессия. Ребята шли почти голые, кое у кого на головах были черные шапочки. Они пели что-то имеющее отношение к странному мешку, который так бережно несли бросившие костер близнецы. Ральф легко узнал Джека — длинного, рыжеволосого, идущего, конечно, впереди процессии.

Саймон переводил взгляд с Ральфа на Джека, как до этого переводил взгляд с Ральфа на горизонт, и то, что он сейчас видел, как будто испугало его. Ральф ждал, пока процессия подойдет ближе. Пение стало слышнее, хотя слова все еще были неразборчивы. За Джеком шли близнецы, неся на плечах большую жердь. На ней висела выпотрошенная свиная туша, которая тяжело покачивалась, когда тропа становилась неровной и близнецы спотыкались. Свиная голова на разверзнутой шее свисала вниз и, казалось, что-то высматривала на земле. Из-за плато с горелым лесом донеслись слова песни:

«Убей свинью! Перережь ей глотку! Выпусти кровь!»

Процессия начала подниматься по самому крутому участку скло

на, и песня на одну-две минуты смолкла. Хрюшка захныкал, но Саймон тут же шикнул на него, словно тот непочтительно громко заговорил в церкви.

Разрисованный Джек поднялся на вершину и поднял копье, взволнованно приветствуя Ральфа.

— Смотри! Мы убили свинью... Подкрались к ним...

Его перебили голоса охотников.

— Окружили их со всех сторон...

— Подползли... Свинья как завизжит!..

Близнецы стояли с покачивающейся между ними тушей, и черные сгустки крови падали на камни. Казалось, они оба улыбались одной широкой и исступленной улыбкой. Джек должен был рассказать Ральфу сразу очень многое. Вместо этого он пустился в пляс, но тут же вспомнил о своем достоинстве и остановился ухмыляясь. Он заметил на своих руках кровь и с отвращением стал искать, обо что бы их вытереть, затем вытер их о шорты и засмеялся.

— Вы бросили костер, — сказал, наконец, Ральф.

— Зажжем снова! Жалко, тебя с нами не было, Ральф. Вот потеха была! Близнецы полетели вверх тормашками...

— Мы подшибли свинью...

— Я навалился сверху....

— Я перерезал ей глотку, — сказал Джек с гордостью, но как-то передернулся.

Охотники затараторили, приплясывая. Близнецы все улыбались.

— Кровищи было... — сказал Джек, смеясь, и снова передернулся. — Видел бы ты!..

— Будем ходить на охоту каждый день...

Ральф стоял неподвижно.

— Вы бросили костер, — повторил он хриплым голосом.

В настойчивости Ральфа Джек уловил нечто такое, что заставило его почувствовать себя неловко. Он взглянул на близнецов, затем посмотрел на Ральфа.

— Пришлось взять их с собой, — сказал он. — Людей-то не хватало... чтобы окружить... — Почувствовав за собой вину, он покраснел. — Костер не горел какой-то час или два. Можем и разжечь его. Хоть сейчас.

Он заметил, что тело Ральфа иссечено до крови и что все четверо подавленно молчат. Щедрый в своем счастье, он хотел и их

72