Вокруг света 1970-02, страница 69

когда развитие шло под влиянием биологических факторов.

Третий этап начался с появления и развития человеческого общества. Здесь разумная по своим намерениям деятельность людей в большинстве случаев, как отмечал еще Энгельс, оказывалась в масштабе биосферы малоразумной, более того — разрушительной.

Но не будем забывать, что этот стихийный, основанный на конкуренции, частной собственности и угнетении этап развития человечества всего лишь, по выражению Маркса, его «предыстория». Подлинная история развернется лишь на уровне совершенной материально-технической базы, высокоразвитого сознания и гармоничных общественных отношений, что найдет свое высшее воплощение в коммунизме.

От этого зависит и судьба природы. В свое время В. И. Вернадский назвал грядущий четвертый этап развития биосферы ноосферой — этапом разумного («ноос» по гречески «разум») регулирования отношений человека и природы. Эта мысль по своему содержанию совпадает с мыслями Маркса и Энгельса, которые рассматривали коммунистическое переустройство общества в качестве залога гармоничных взаимоотношений между человеком и природой.

Замена стихийного сознательным и планомерным в сфере общества неизбежно влечет за собой торжество дальновидного, научного подхода к управлению биосферой. Следовательно, управление природой, ее разумное переустройство и сохранение не есть благая

мечта: все это лежит на магистрали социально-технического прогресса.

Да, и технического тоже. До поры до времени техника могла развиваться без учета закономерностей естественной саморегуляции биосферы. Главной задачей технологии было производство — возможно более эффективное, массовое, дешевое — все новых и новых веществ и изделий. Забота об их полном уничтожении после использования была чем-то третьестепенным (это относится даже не столько к с:.мим изделиям, сколько к отходам производства). Велико было убеждение, что природа сама «переварит» любые отходы. И до поры до времени так оно и было. Теперь, как видим, положение меняется.

Поэтому технология неизбежно должна перестроиться. И она постепенно перестраивается. Появляется все больше заводов с замкнутым циклом водоснабжения и водоочистки. В лабораториях все интенсивней идет разработка элементов безотходной технологии, при которой сырье перерабатывается целиком, без остатков. Так, например, в Армении уже разработана безотходная технология производства алюминия. В качестве сырья здесь берется богатая алюминием порода — нефелиновый сиенит; из нее получают и окись алюминия, и хрусталь, и разнообразные химикаты, так что отбросов совершенно не остается. Для Ленинграда спроектирован центр полной переработки всех без исключения отходов городского хозяйства. Таких примеров немало, но они лишь

первые проблески эры безотходной технологии. Промышленность должна не только производить, но и «переваривать» произведенное. Таким образом, чтобы отходы производства не разрушали биосферу, а были фактором ее развития.

С этим не просто свыкнуться — мешают психологические навыки прошлого, — и тем не менее это единственный путь.

В создании замкнутого производства нам сильно может помочь все та же живая природа. В очистительных установках уже давно пользуются услугами микроорганизмов. Современной биологии под силу выведение куда более активных форм «разрушителей»; она способна увеличить их «набор», расширить спектр их действия. Так уже было с пенициллином: его естественные производители вскоре были заменены «окультуренными» формами, и это позволило сделать лекарство широкодоступным и более действенным. Путь, таким образом, разведан. И на этом пути, между прочим, происходит обогащение биосферы. Выводя новые формы одноклеточных «разрушителей», мы тем самым увеличиваем регулирующие возможности биосферы и укрепляем ее «фундамент». Так интересы техники сливаются с интересами живой природы.

Точно такой же синтез возможен не только в микробиологической промышленности. Очень интенсивно ведутся сейчас работы по совершенствованию биологических методов защиты искусственных биоценозов. Ученые и практики стремятся увеличить многокомпо-нентность этих биоценозов таким образом, чтобы новые виды растений и животных, вписанные в структуру полей, садов и огородов, ограждали их от нашествия вредителей. Этот путь, конечно, не нов — он известен еще древним земледельцам. Но сейчас подобные работы приобретают все более массовый, осмысленный, научный характер. Очевидно, в перспективе искусственным биоценозам можно будет придать стойкость естественных. Произойдет новое обогащение биосферы, которое одновременно снимет тягостное противоречие между культурными и естественными сообществами — биоценозами.

СМАЗКА ЛЕДНИКОВ

Так, пожалуй, можно озаглавить сообщение об открытии, сделанном недавно в Антарктиде. Когда ученые одной из американских полярных станций пробурили двухкилометровую толщу антарктического льда, то внизу они встретили... воду! Но откуда она могла взяться? Известно, что в самой толще ледника царит почти тридцатиградусный холод. Однако дальнейшие исследования подтвердили удивительный феномен — выяснилось, что исполинские ледники действительно покоятся на слое незамерзшей воды толщиной не менее миллиметра...

Как предполагают исследователи, под влиянием земного тепла температура льда с глубины восемьсот метров медленно повышается и у скальной поверхности оказывается близкой к нулю, хотя еще и минусовой; дальнейший эффект обусловлен давлением ледника, достигающим примерно двухсот атмосфер: такое давление понижает температуру плавления льда до —1,6°... До сих пор исследователи затруднялись объяснить, каким образом во время великого оледенения ^огромные массы льда смогли дойти с северных широт почти до низовий Днепра. Может быть, секрет такой подвижности ледников объясняется их «водяной смазкой»?

5*

67