Вокруг света 1970-03, страница 12

Пород приближался и исчезал. Уже мелькали за ветровым стеклом улицы, дома — и вдруг скрывались за черными, мокрыми стволами карагачей, за зеленеющей паутиной веток, за серым влажным туманом. Казалось, все в этом каком-то нереальном сейчас городе ждет привычно-яркого весеннего луча, чтобы сбросить затянувшееся оцепенение: и мутные от дождя арыки вдоль тротуаров, и потускневшие исхлестанные ливнем балконы, и коричневые ветви яблонь, и горы, которые, я знала, есть, есть, но которые спрятались, и без них город казался плоским и блеклым. Город привык к весне решительной и мгновенной...

1. «Рельеф, реки, направление ветров всегда налагают на процесс формообразования города свой отпечаток. Поэтому, верно, попытки контакта с природой можно проследить уже в планировке города».

Из разговора с алма-атинскими архитекторами.

Утро пришло ясное. Розовая от цветов ветка яблони светилась на сером фоне стены пятиэтажного дома. За спиной города стояли горы. Зеленые плавные холмы — «прилавки» переходили в темные посеребренные снегом громады, за ними поднимались снежные вершины Заи-лийского Алатау, сливающиеся с облаками. Горы охватывали город неполным кольцом, и только северной стороной он вливался в степь.

Город лежал открытый взгляду, четкий и простой, как на архитектурном макете.

Я шла по проспекту Сейфул-лина — его прямизна завораживала, хотелось дойти до самого снежного хребта, в который словно упиралась улица. Но скоро поняла, что это будет нелегко: проспект пересекал весь город в меридиональном направлении. Надо было отшагать добрых два десятка километров. Тогда я свернула в зеленый коридор широтной улицы. И снова ее прямизна и спокойствие вели, не давая остановиться. И снова я поняла, что не будет конца этому пути, потому что с востока, от берегов Малой Алматинки, на запад город раскинулся чуть ли не на тридцать километров! Можно идти часами по проспекту Абая, начав свой путь от

памятника мыслителю, просветителю и поэту, идти на запад, по зеленым аллеям, мимо светлых зданий институтов, Дворца спорта, фасад которого словно сплетен из белых кружев, мимо стеклянных стен бассейнов и серых с лентами окон зданий научно-исследовательских институтов — идти, пока не пересечешь каменистое русло Весновки. За Вес-новкой раскинулись новые районы, осмотр которых не кончить до позднего вечера...

Я осталась в кварталах между Малой Алматинкой и Весновкой, шла из улицы в улицу, сворачивала налево и направо, стремясь запутаться, заблудиться... Напрасно. Казалось, что бродишь по расчерченному в клетку листу, по гигантской шахматной доске. С военной пунктуальностью, ровно через 120 метров тянулись параллельно друг другу улицы, идущие с севера на юг, и ровно 150 метров отделяло проспекты, также параллельные, — положенные с востока на запад.

Что ж, история Алма-Аты, бывшего Верного, начиналась в середине прошлого века как история укрепления Заилийского; отсюда и система прямоугольных кварталов, схожая с планировкой древнеримских городов-лагерей.

Но была в этой планировке и иная, мирная, целесообразность. Ее подсказала (или, вернее, потребовала?) природа, подсказала сначала тем, кто жил на этих землях, когда стояло здесь древнее городище Алмату, а уж потом строителям крепости, переселенцам, которые, естественно, стремились занять земли, знакомые в прошлом с рукой человека. Вода, реки, бегущие с гор... Как лучше использовать их? Предгорная равнина, на которой лежит город, на 3—7 градусов наклонена к северу, к степи. Значит, добрая половина улиц должна была «течь» в том же направлении, что и реки: это облегчало строительство арычной сети...

Соображение это было немаловажным и не единственным; десятилетия строители продолжали возводить город, «разлиновывая» его наподобие первых кварталов.

...За Весновкой, за Большой Алматинкой, за глубоким котлованом, который в скором времени превратится в озеро Сай-ран, раскинулась уже другая Алма-Ата. Шагая по ее недав

но рожденным улицам, невольно отмечаешь черты сходства и отличия новой планировки в сравнении с центром; те же длинные, прямые, зеленые магистрали, но исчезли замкнутые прямоугольные кварталы, уступив место микрорайонам. Зеленая изгородь отделяет дома от проезжей магистрали, аллеи (пусть еще негустые, молодые) связывают здания со спортивными площадками, школами, магазинами. Снежные купола гор смотрят в пылающие от заходящего солнца окна...

Есть и в этой планировке, связанной с индустриальными методами жилищного строительства, «природная» целесообразность. Архитекторы сохранили четкость транспортных магистралей, подсказанную рельефом и направлением ветров; отдалили жилые дома от шума проезжей улицы; раздвинули рамки тесных кварталов, впустив в широкие дворы воздух и солнце...

Современная Алма-Ата, имеющая сложную водопроводную сеть, давно уже перестала зависеть от арыков, которые были некогда едва ли не единственным источником воды...

2. «Я верю в будущее, верю, что наш город украсится солидными, в несколько этажей, каменными, бетонными и другими долговечными строениями... При специальном устройстве фундаментов вполне допустимы конструкции трех-четырехэтажных зданий».

Андрей Зенков, архитектор, 1910 год.

...Вдоль тротуара легко шумит арык, спотыкаясь о камни, исчезая в трубах под переходами. Его заглушает нарастающее рычание автобуса, дребезжанье трамвая. Но вот опять тихо, и ты снова слышишь неспешный ток воды в облицованных плитами берегах. Мальчишки пускают пластмассовые кораблики, они мчатся наперегонки — желтый и красный, подгоняемые струей, бегущей с гор, и криками капитанов.

Пряный дух жареного мяса, особенно ощутимый в свежем весеннем воздухе, течет из жаровни, что стоит на углу улицы. Трое черноволосых, узкоглазых юношей с портфелями неторопливо топчутся возле нее, ожидая, когда повар снимет с огня шампуры, унизанные коричневыми от жара и перца кусочками мяса.

ю