Вокруг света 1970-10, страница 46

Вокруг света 1970-10, страница 46

На дамбе шло сражение. Двадцать пять самосвалов сбрасывали на обочине одну к другой груды щебня. Бригада дорожников равняла их, трамбовала. Быстро поднималась защитная бровка. Поднималась и вода. Она находила лазейки, кремовыми змеями струилась по асфальту... Потоки ширились, полнели, пока наконец в прорыв не падала из гремящего кузова очередная порция дробленого камня.

Неожиданно самосвалы стали приходить реже, полупустые.

Узнав Старикова, один из шоферов на ходу крикнул:

— Щебень кончается! Несколько машин всего осталось...

В райкоме партии Пахомов, и Стариков, и сам секретарь втроем «сели» на телефоны. В Рыбинском районе щебня не нашли. Был карьер недалеко от Спасска, но пока оттуда перебросишь камень — от дамбы рожки да ножки останутся. Пахомов нервничал, грыз карандаш.

Дожидаясь междугородных звонков, услышали, что приключилось в Рыбном накануне.

Вовсе мозглявая речушка Дубянка устроила вдруг настоящий потоп. Залила центральную улицу. Вода разгуливала метра полтора глубиной и все поднималась. И это в разгар дня, когда взрослые на работе, дома одни старики, дети. Вызвали милицию, нашли лодки, принялись спасать людей...

«Проклятая пора — половодье», — думал Стариков. Слушал, что дальше рассказывал очевидец.

— А Евгений Зараев (есть у нас такой участковый уполномоченный) — вот человек! Подплыл к одному дому. Заходит. В комнате на столе сидит полуживая старушка — глаза круглые, от страха пальцем шевельнуть не может. Вода ей подол уже мочит. По комнате мебель плавает, а среди нее колыбель с двухгодовалым младенцем. Тот лежит себе, улыбается — что ему! Так этот Зараев — вот человек! — нет чтобы просто вынести бабку и мальчишку, и дело с концом. Он еще прикинул, что на улице ветер, холодно. И значит, парень простудиться может. Тогда он его закутал, как на прогулку, и даже валеночки на печке нашел...

Щебень, наконец, отыскали на одном из заводов, на окраине Рязани. У всех отлегло от сердца — дорога спасена.

На обратном пути Пахомов придирчиво рассматривал встречные самосвалы — с полными ли кузовами идут? Стариков видел — повеселел председатель. Наверное, еще и оттого, что сам убедился: сахар-то не пропал, успели-таки перетащить на верхние этажи, вода не достала.

Показалось здание облисполкома. В последний раз Стариков попытался представить, что и где могло случиться. Может, что-нибудь с плашкоутами?

В кабинете у Николая Ивановича Пахомова сидел начальник мостотряда Алексей Дмитриевич Потапов. Стариков знал — Потапов строил огромный железобетонный мост под Рязанью. Опоры уже стояли в воде, и паводок этого года должен был впервые проверить их прочность. «Значит, что-то с мостом приключилось», — решил Стариков и ошибся.

— Земснаряд у моста затерло, — сказал Пахомов, — там люди сидят. И баржа рядом во льду. Поторапливайтесь, а то раздавит по-судины... Вертолет я вызвал.

МИ-4 шел низко над залитыми полями. Когда внизу оказывалась деревушка, потоки воздуха от винта сдували кур, лохматили волосы восторженно скачущих ребят. На Оку вышли у села Константинова. Потапов и Стариков успели разглядеть знакомый дом-музей Есенина, башню церкви, галок на старых березах.

Потом пошли бесконечные водные пространства — окская пойма. Здесь на реке не было льда, проплывали лишь отдельные глыбы. Лед показался ниже по течению. В темных пойменных водах собственно Ока отмечалась широкой грязно-белой литой полосой — без трещинки, без промоины. «Куда же девался верховой лед? — удивился про себя Потапов. — Словно его растворили...» Но тут он увидел свой мост и сразу забыл обо всем.

Еще не достроенный, мост был все равно красив, и Потапов с удовольствием впервые рассматривал его сверху, представляя, каким он будет через год-два. Спохватился, когда внизу промелькнул затертый земснаряд, трое людей на палубе.

— Вот он, справа! — крикнул Старикову.

Но тот и сам уже заметил, кивнул, не отрываясь от иллюминатора.

Земснаряд с трех сторон был окружен полями темного льда. С четвертой подступал топкий островок. Да, гидромеханизаторы выбрали неудачное место для зимовки своей машины. Осенью, как видно, ничто не сулило беды. Теперь же, случись сильная подвижка, лед мог в любую минуту либо выбросить земснаряд на берег, либо раздавить его. Надо было аккуратным, точным взрывом околоть земснаряд и соседнюю баржу, а уж потом попытаться выводить их на чистую воду.

Вертолет трижды прошел над сжатыми судами. Стариков с Потаповым и третий — шеф взрывников Уланов — определили, где находится замок наступающего льда, откуда удобнее высадить десант, и махнули командиру экипажа: «Можно садиться!»

Пилот Лекарев покрутился над строительной площадкой мостотряда, но навстречу опускающейся машине поднялся песчаный смерч, и вертолет снова ушел вверх. В другом месте сесть мешали опоры электропередачи. Наконец Лекарев, виртуозно развернув машину, сел на единственно сухой «пятачок», оставшийся от затопленного шоссе.

До стройплощадки добирались, шлепая по воде.

— Представляете, — рассказывал Потапов,— вчера мне сообщают: вода поднимется до отметки 101 —102 метра. А у меня все механизмы на сто первом метре стоят. Вот они, — он повел рукой. — Думал, что уже конец. На дамбу все* не затащишь!.. Примчался, гляжу с опаской издалека — не затопило? Нет пока. Вот ведь паводок на нашу голову...

Уланов, не останавливаясь, прошел к грузовику взрывников. Грузовик был пуст. Уланов постучал в кузов, как в дверь:

— Алло, Аленушкин?

43