Вокруг света 1971-01, страница 50

воду, что есть только один: заняться тем же, чем занимаются лихие парни, что доставляют «сырье» на кофейные «заводы». Конечно, работа опасная, и если попадешься таможенникам, то у тебя в запасе только два варианта — или штраф (если обнаружено меньше пятнадцати килограммов — а кто с таким мизерным количеством ходит!), или (если больше пятнадцати) — тюрьма. Но ведь многие не попадались. Наоборот, жили припеваючи и сорили деньгами направо и налево. Среди этих ребят-ловкачей у Джусто была пара приятелей. И однажды один из них рассказал ему, как это делается. Оказывается, самое главное — «Кофейную», как говорил приятель, дорогу, проходившую в обход таможенных и пограничных постов, — Джусто прекрасно знал. Недаром он родился в этих местах. Плевым делом, как выяснилось, было и продать партию отличной «Индонезии» — недаром Джусто уже год шоферил, отвозя товар с кофейных заводов в Милан, Геную и другие города. Не хватало Венци только одного — все той же решимости.

— Еще одно пиво! — крикнул Джусто бармену.

Отхлебнув глоток, он взял с соседнего стула кем-то забытый журнал и принялся рассеянно листать его. На шестнадцатой полосе «Доменика дель кор-рьере» предлагала вниманию читателей крупный заголовок: «Скажите нам, какую прическу, какие усы или бороду вы носите, и мы вам скажем, кто вы!» Далее шли три ряда рисунков: синьоры с разными прическами, синьоры с разными усами и синьоры с разной конфигурацией бород. Под каждым рисунком стояла подпись — описание характера.

Бороды и усов у Джусто не было — в пятьдесят восьмом они еще не были модны среди двадцатитрехлетних. Он разыскал свою прическу. Недоверчиво хмыкнув, прочел следующее:

«Зачес назад (волосы волнистые). Этой группе людей присущи черты, характерные для большинства человечества. Здесь все зависит от темперамента: зрелость, уравновешенность у одного человека и банальность и безропотность у другого. Или же — как это чаще всего бывает — смесь этих качеств».

«Довольно туманная картинка получается, — подытожил Венци. — Как там? Характерно для большинства человечества... Да и то сказать, откуда бы взяться исключительности в моей физиономии... Если честно, то не я своей жизнью управляю, а она мною верггит как хочет. Но ведь не навсегда вто. И у меня есть характер! Если дело в темпераменте, то я еще покажу его. Хватит!»

И Джусто Венци вступил на тропу контрабанды...

У Джусто Венци была одна жизнь. И когда она закончилась смертью в горах, люди, вспоминая о нем, говорили: «Судьба». Верно: не реши тогда Джусто в кафе «Спорт» отправиться на свой страх и риск через границу за кофе, судьба — в тот день или позже — могла бы предоставить ему иные шансы. Об этом и рассказ.

СМЕРТЬ ВТОРАЯ

«...Доволычо туманная картинка получается, — подытожил венци. — Как там? Характерно для большинства человечества... Вот про этих четырех синьоров, к примеру, такого ведь не скажешь.

У них и лица-то другие. Они себе цену знают. Взять хотя бы того, что сидит ко мне лицом. Ну-ка, что тут про него в журнале написали?

«Усы щеточкой. Обладатели таких усов отличаются чувством независимости, склонны к иронии и сарказму. Им свойственны качества артистичных натур, но ведут они себя большей частью высокомерно и нетерпимо, невольно вызывая несправедливые ответные реакции и антипатию».

Джусто Венци едва дочитал подпись и поднял глаза, собираясь поразмышлять о том, стоит ли завидовать такому малоприятному набору достоинств, как тут же увидел, что обладатель усов щеточкой стоит около его столика и, в<идимо, собирается подсесть.

— Джусто Венци, не так ли? — спросил человек, не здороваясь.

— Oih самый, — чуть замешкавшись, ответил Джусто и на веяний случай обвел глазами зал бара.

Человек ухмылынулся, перегнулся через стол и продолжил:

— Ты не волнуйся. И не делай таких удивленных глаз. Договоримся сразу: удивляться ты не будешь, потому что если мне что-то о тебе и неизвестно, так только по одной причине — неинтересно. Таких, как ты, много, поэтому я позаботился узнать о тебе лишь самое главное — насколько ты можешь быть полезен и насколько тебе можно доверять.

— Напрасно теряли время... — начал было Венци, но собеседник тут же перебил:

— Если бы я не видел, что ты по-прежнему нервничаешь, то подумал бы, что ты хочешь мне нагрубить. Еще раз говорю: успокойся, нам пора переходить к делу.

Ты помнишь случай с одним глупым парнем, который несколько лет назад ни за понюшку табака погиб в горах? Этот идиот так дорожил своим жалким мешком с товаром, что предпочел отправиться с ним в пропасть. Правда, он прихватил с собой и таможенника...

— Он его не прихватил. Таможенник хотел его спасти и сам протянул руку. Но что вам, собственно, надо?

— А ты, я вижу, в курсе дела! — пропустив мимо ушей вопрос Джусто, продолжили усы щеточкой. — Вот что я тебе скажу: протянул он там руку или не протянул, для меня важно, что оба они протянули ноги...

Усатый откинулся на спинку и, повернув тыльную сторону левой руки к свету, не спеша и не без удовольствия обследовал свои ухоженные ногти.

— Читал я, — продолжил он, наконец, — как расписали этот случай в «Финанцьере» — надеюсь, ты просматриваешь этот орган нашей доблестной таможни? Как там? Что-то вроде того, что «таможенники и контрабандисты, хотя и остаются вечными противниками, никогда не становятся врагами». Дальше еще красивее: «Наша борьба требует взаимного благородства — слышишь, Венци, «благородства»! — не случайно так редки в ней выстрелы. Контрабандист, как правило, невооружен — ведь таково «правило игры», которое известно обеим сторонам». Ну и так далее...

— Не стрелять же из-за мешка кофе, — осторожно заметил Джусто.

— Правильно, милый, стрелять не стоит — согласно кивмул усатый. — Толыко тут есть две оговорки. Вонпервых, пользуясь выражением таможенников, 1не стоит стрелять «как правило». А во-вгго-рых, из-за одного мешка. Но по мешку сейчас

48