Вокруг света 1971-10, страница 56

зались пустыми, безлюдно было и во дворце самого сипы. Через месяц — 20 мая 1537 года — Кесада покинул Боготу, взяв направление на север.

Однажды в палатку Кесады ворвались возбужденные капитаны и буквально вытащили его наружу. Перед входом в окружении любопытной толпы стояли два разряженных индейца. Каждый из них держал в руке... по золотой короне. Красоте и изяществу этих корон мог бы позавидовать сам испанский король. Индейцы бросились в ноги к Кесаде и, не поднимая глаз, что-то быстро заговорили. Подоспевший переводчик объяснил: «О великий господин! Перед тобой в пыли кеме — посланники великого Гуатавиты, правителя долины и народа того же имени. Ты видишь эти короны? Это знак того, что кеме действуют по приказанию и от имени своего правителя».

«А что им нужно?» — нетерпеливо прервал индейцев Кесада. «Они говорят, что великий Гуатавита идет тебе навстречу, чтобы лично приветствовать посланца великих богов». И не успел Кесада проговорить что-либо приличествующее такому торжественному случаю, как из-за поворота холма появилась многолюдная процессия. Ее возглавляли четверо индейцев. Держа у рта какие-то непонятные предметы, они извлекали из них могучие трубные звуки. За ними шла группа воинов в коротких пурпурных плащах-накидках. Одни очищали дорогу от камней и мусора, другие засыпали ее цветущими ветками. Затем появилась разряженная, переливающаяся всеми красками толпа придворных. Над ними, словно плывя по воздуху, парила фигура человека в сверкающих золотом носилках. Гордый вид и царственная поза — все говорило о том, что это и есть сам Гуатавита.

«...Приблизившись к испанцам, вся свита распростерлась, на земле. Не покидая носилок, Гуатавита заговорил. Он не испытывал страха перед пришельцами. «Меня зовут Гуаска Тикисоке. Великие владыки неба боги Суа и Чиа, покровитель и отец моего народа Бочика, великая и всемогущая 'женщина-змея Фуратена, обигаю-шдя в водах священного озера Гуатавита, благодарят тебя за то, что ты спас мой народ от гнета грозного Тискесусы. Твоими безрогими оленями и молниями, извергающимися из чудесных па-аок, совершена святая месть. Дядя Тискесусы много лет назад

вырезал весь мой род вместе с женщинами и детьми, чтобы стать единым властителем всех гор и народов. Но я, Парящий Орел, возлюбленный богами, был спасен ими и продолжил наш род. Отныне я и мой народ — друзья бледнолицых пришельцев, посланцев могучих Солнца и Луны. В трех переходах отсюда лежит прекрасная долина, где находится мой дом. Я жду тебя и твоих воинов, чтобы воздать должное за радость, которую вы принесли нашим сердцам». Закончив, он сделал знак рукой — свита поднялась и, окружив повелителя, тронулась в обратный путь...»

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ, В КОТОРОМ КЕСАДА ВИДИТ ОЗЕРО, КУДА БРОСАЮТ ИЗУМРУДЫ

Капитаны, приближенные Кесады, умоляли его поторопиться с визитом к Тикисоке-Гуатавите. Оказывается, Гуатавита не уступал по" своей знатности самому сипе Тискесусе и, наверное, был так же богат. К тому же в его владениях расположено озеро, которое является святыней для муисков.

Испанцы прибыли в гости к вождю в дни, когда гуатавитяне готовились к «празднику благодарения», который выпадал на конец июня.

С почетом принятых в «ка» — дворце правителя — гостей вскоре пригласили проследовать на берег озера. Они двинулись по дороге, выложенной смесью глины, соломы и мелкого камня. Испанцев немало поразило искусство, с которым была проложена эта дорога: пересекая холмы и овраги, она не отклонялась ни на один шаг в сторону.

...Озеро появилось неожиданно. Огромных размеров голубое зеркало застыло далеко внизу в обрамлении густо поросших лесом склонов. Со всех сторон к нему сбегались большие и малые дороги.

Берега озера и окрестные холмы были усеяны толпами празднично одетых индейцев. По знаку, данному Гуатавитой, группа молодых девушек, украшенных высокими головными уборами из перьев, бросилась бежать вокруг озера. Двигались они легко и стремительно. «По силам ли этим юным созданиям такой большой путь?»—осторожно поинтересовался у Гуатавиты Кесада. «О, конечно! Этому искусству они об

учаются с детства, — последовал ответ. — Для наших богов нет зрелища более приятного, чем наблюдать за тем, как лучшие из лучших равняются в скорости орлу и оленю». Вот наконец одна из девушек сумела вырваться вперед и первой подбежала к подножию холма, на котором сидел Гуатавита в окружении свиты и испанцев. Гром ликования встретил победительницу. Сам Гуатавита поднял ее, распростершуюся по обычаю у его ног, и накрыл плечи девушки великолепным плащом.

Меж техм на озере, которое было до сих пор пустынно, появились два легких плота. Начав свой путь с противоположных концов водоема, они направились к центру, где вскоре и встретились. Испанцы с удивлением заметили, что следом за илотами тянутся толстые канаты. Соединив канаты в центре озера, индейцы разъехались.

В следующее мгновение Гуатавита поднялся со своего места и, взяв за руку победительницу, спустился с нею к берегу. Там уже стояла, покачиваясь, новая, роскошно украшенная бальса. Далее произошло нечто такое, что заставило испанцев, следивших с нарастающим интересом за всеми этими приготовлениями, застыть от изумления. Гуатавита и девушка встали на середину плота. Сейчас же к их ногам посыпались золотые украшения, браслеты, нагрудные пластины. Появился золотой поднос. В нем что-то искрилось и переливалось. «Клянусь Иисусом, это изумруды!» — прошептал кто-то из испанцев.

Плот оторвался от берега и поплыл на середину озера. Наступила полная тишина. Сотни индейцев, расположившихся вокруг озера, разом повернулись к нему спиной и пали на землю. Гуатавита, воздев руки к небу, что-то говорил. Кончив, он нагнулся и взял поднос с изухмрудами. Не в силах сдержать свое возбуждение, испанцы вскочили на ноги — негодующий вопль взорвал царившее вокруг молчание. Медленно кружась, Гуатавита бросал в воду камни и украшения. Вот он сорвал с головы свою корону в виде огромного полумесяца и швырнул ее в озеро. Окружив Ке-саду, испанцы потребовали, чтобы он немедленно остановил эту церемонию. Кесада с трудом успокоил разбушевавшихся солдат, указав на молчаливых, но отнюдь не равнодушных к своей святыне индейцев.