Вокруг света 1972-11, страница 20

I оворят, до войны росла на Царском кургане белая южная акация. Сейчас давно ничего не растет...

И еще одна зарубку, память войны, которая каждый день встает перед глазами: высокая и мертвая, как памятник, со сквозной дырой от артсна-ряда труба аглофабрики металлургического завода имени Войкова. В какой день она дымила последний раз?

Жарко! А мы одеты явно не по сезону. У кого теплая куртка, свитер. У кого штормовка или армейский стеганый ватник. На головах защитного цвета полиэтиленовые каски, в руках фонари. Идем по тропинке цепочкой, и на нас с удивлением смотрят люди в летних платьях.

— Разве там так холодно? — спрашивает кто-то.

— Холодно?.. Да, холодно.

Спускаемся. Сразу отдаляются звуки и запахи. Спадает жара, стихает ветер. Приходит какое-то удивительное чувство отрешенности от всего житейского, недавнего, прошлого. Далекими кажутся только что виденные экскурсионные автобусы наверху, наш палаточный лагерь у Соленого колодца.

Мертвый подземный город. Черные, закопченные стены и широкие залы, узкие щели и высокие коридоры и, словно из слоновой кости, подсвеченные слабым отраженным светом, широкие каменные столбы-подпоры. Дальше ночь.

Центральный вход в каменоломни почти завален. Лишь справа небольшое отверстие. В него можно пройти согнувшись. Дальше свободнее. Но слева нависает слоистый каменный козырек... Когда образовались горизонтальные, с ладонь шириной трещины? Может быть, еще в 1927 году, во время последнего сильного землетрясения, тогда же, когда отвалился большой кусок скалы под знаменитым «Ласточкиным гнездом» и многие береговые скалы изменили свой привычный и издавна знакомый взгляду штурманов и капитанов профиль... Или скорей всего тогда, в жарком мае сорок второго, когда потные, в расстегнутых мундирах саперы 88-го отдельного батальона СС Ганса Фрейлиха с тупой методичностью рвали в Аджимушкае скалы, заваливая входы в каменоломни...

За входом длинная, широкая и высокая, как зал, штольня. От этого «центрального аджимушкайско-го проспекта» идут ходы: вправо — скоро заканчиваются завалами и тупиками, влево — тянутся дальше. Под ногами шуршит одинокий закатившийся куст прошлогоднего перекати-поля.

До войны по этой Центральной штольне была проложена от входа узкоколейка. По ней шли вагонетки с выпиленным в каменоломнях камнем. Потом, перед самым началом обороны, когда началась эвакуация, в штольню свободно въезжали армейские грузовики и легковые машины, повозки и штабные автобусы. Машины проходили по «центральному проспекту» и разворачивались в ста пятидесяти—двухстах метрах от входа возле широкого многогранного каменного «целика»-подпоры, который специально оставили когда-то камнерезчики, чтобы он поддерживал кровлю подземных залов.

С тех пор многое изменилось в каменоломнях.

Пытаясь задавить обвалами гарнизон подземной крепости, фашисты после того, как они взорвали все известные им входы, стали проводить взрывы вдоль основных штреков. Говорят, что они имели планы и схемы каменоломен. Можно предположить, что им помогали предатели, но все равно невозможно было, находясь наверху, точно угадать и проследить по поверхности все повороты и разветвления ходов. Поэтому многие взрывы не до

стигали цели. Обычно после неудачного взрыва на поверхности оставалась лишь неглубокая воронка. Взрывчатка не брала крепкий камень. Но там, где взрыв приходился точно над ходом, разрушения были огромны. На поверхности образовывалась огромная воронка-кратер с десяти-двадцатиметро-вым провалом. Сегодня, если попытаться «привязать» с поверхности самые «кучные» воронки к подземным ходам, то можно предположить, что фашисты искали этот поворотный «целик», вокруг которого разворачивались машины. От «целика» лучами расходились в разных направлениях подземные ходы.

К началу немецкого наступления в этом районе каменоломен располагались некоторые отделы штаба Крымфронта. Позже сюда же переместился КП штаба. Здесь был узел связи, находился и Военный совет. Поэтому весьма вероятно: фашисты могли считать, что именно в этом «обжитом» месте может находиться и штаб подземного гарнизона, после того как бойцы сводного отряда прикрытия вынуждены были сойти под землю.

Немецким саперам удалось взорвать и засыпать

Экспедиция

Тридцать лет назад, в мае 1942 года, тысячи наших бойцов и командиров ушли в Аджимушкай-ские каменоломни. аНе пожелавшие сдаться в плен», как доносили фашисты в ставку Гитлера, превратили каменоломни в сильные гнезда сопротивления. Ни голод, ни жажда, ни газовые атаки не сломили стойкости подземного гарнизона. Они держали оборону 170 дней и дрались до последнего своего часа...

О защитниках Аджимушкайских каменоломен наш журнал писал в № 3 за 1969 год. Особенно взвол-

несколько ходов недалеко от «целика», но точно над ним ни один взрыв так и не «вписался». И теперь этот высокий многогранник, искалеченный каменными и железными осколками, — основной ориентир для нас.

Зажигаем фонари и лампы.

Чтобы добраться до места, где мы ведем поиск, необходимо строго соблюдать одно условие: идти по «правилу левой руки», выбирая левые ответвления штолен. Через полтораста метров по этой дороге в глубь каменоломен начинаются неглубокие комнаты-ниши. Одна, вторая, третья, четвертая... Старые, закопченные от костров стены и потолки. Ржавые вбитые костыли и гвозди. У внешнего угла стенки одной из комнат висит обрывок проволочки на гвозде. На противоположной стенке — такой же обрывок. Похоже, висела занавеска. И тут же на стене рядок проржавевших канцелярских кнопок.

На потолках некоторых комнат сохранились почерневшие от копоти и дыма ролики электропроводки. В одной из комнат на стене рисунок, выцарапанный чем-то острым: красноармеец и фашист в профиль друг к другу. На фашисте характерная каска и кобура на левом боку. В руках винтовка с широким штыком. Красноармеец в гимнастерке и пилотке со звездочкой. Все правильно и с точки зрения формы одежды, экипировки. Какой неизвестный художник и в какой день оставил нам этот рисунок?!

18