Вокруг света 1973-07, страница 68

Рённ задумчиво пососал пиво. Потом спросил:

— Вы абсолютно уверены, что это была женщина?

Хозяин удивленно посмотрел на него, насупил брови и нерешительно произнес:

— Не знаю, мне показалось, что это женщина. Но теперь... теперь я начинаю сомневаться. Просто я ее так воспринял, ведь обычно сразу чувствуешь, кто перед тобой — парень или девчонка, хотя по виду и не всегда разберешь. Но побожиться я не могу, спросите, какая грудь у нее, — не приметил.

Он поглядел на Рённа сквозь сигаретный дым, потом медленно продолжал:

— Да, это вы верно говорите. Почему непременно девчонка, это мог быть и парень. Так больше на правду похоже, мне что-тв не приходилось слышать, чтобы девчонки грабили банки и убивали.

— Значит, вы допускаете, что это мог быть мужчина?

— Да, после того, что вы сказали... Ясное дело, парень, а как же.

— А остальные двое? Вы можете их описать? И машину?

Шёгрен затянулся еще раз и бросил окурок в камин, где уже лежала куча окурков и обгорелых опичек.

— Машина «рено-16», это точно. Светло-серая или бежевая — не знаю, как цвет называется, в общем, почти белая. Номер не скажу, но мне запомнилась буква «А» и две тройки. Или три... во всяком случае, не меньше двух, и, по-моему, они стояли где-то посередине.

— Вы уверены, что там было «А»? Может, «А А» или «АБ»?

— Нет, только «А», точно помню. У меня зрительная память на редкость.

— Это очень кстати, — заметил Рённ. — Нам бы всегда таких очевидцев.

— Вот именно. «Я — фотоаппарат». Читали? Ишервуд написал.

— Не читал, — ответил Рённ.

Смеркалось. Стен Шёгрен встал

и включил торшер за креслом Рённа, потом снова сел.

— Ну что ж, продолжим, — сказал Рённ. — Вы собирались описать людей в машине.

— Ага, но, когда я обратил на них внимание, только один сидел в машине.

— А второй?

— Второй стоял на тротуаре, придерживал заднюю дверцу. Рослый, повыше меня верзила. Не то чтобы полный, а крепкий такой,

сильный на вид. Возраста примерно моего, лет тридцать — тридцать пять, волосатый, кудри мышиного цвета. Брюки черные, в обтяжку, расклешенные, и рубашка тоже черная, блестящая такая, на груди расстегнутая, и, по-моему, цепочка на шее с какой-то серебряной штучкой. Рожа довольно загорелая или просто красная. Когда эта дева подбежала — если это была дева, конечно, — он распахнул дверцу, чтобы она могла вскочить, захлопнул дверцу, сам сел впереди, и машина рванула со страшной скоростью.

— В какую сторону? — спросил Рённ.

— Они развернулись и понеслись к Мариаторгет.

— Так. Ясно... А второй? Второй мужчина?

— Он же сидел за рулем, так что его я не рассмотрел как следует. Но он показался мне моложе, лет двадцать с небольшим. Pi худой такой, бледный. Белая рубашка с короткими рукавами, руки тощие-тощие. Волосы черные, довольно длинные и грязные, я бы сказал. Жирные космы. И тоже в темных очках. Еще я припоминаю на левой руке у него широкий черный ремешок — часы, значит.

Шёгрен откинулся назад, держа. в руке бокал.

— Как будто все рассказал, все, что помню, — закончил он. — А может, забыл что-нибудь?

— Чего не знаю, того не знаю, — сказал Рённ. — Если еще что-нибудь припомните, свяжитесь с нами. Вы никуда не уезжаете?

— К сожалению. Вообще-то у меня сейчас отпуск, да денег ни гроша, куда тут поедешь. Буду дома болтаться.

Рённ допил пиво и встал.

— Вот и хорошо. Возможно, нам опять понадобится ваша помощь.

Шёгрен тоже встал, и они спустились на первый этаж.

— Это что же, снова все рассказывать? — спросил он. — Записали бы на магнитофон, и все тут.

Он отворил наружную дверь, и Рённ вышел на крыльцо.

— Да нет, скорее вы можете нам 'понадобиться, чтобы опознать этих молодчиков, когда мы их схватим. Или же мы пригласим вас посмотреть кое-какие фотографии.

Они обменялись рукопожатием, и Рённ добавил:

— В общем, там будет видно. Может, и не придется вас больше беспокоить. Спасибо за пиво.

Рисунки В. КОЛТУНОВЛ