Вокруг света 1973-09, страница 47

Мулики, где, как я уже знала, она спрятала своих детенышей. Должно быть, лев шел по дороге, потом почуял запах гепардов и свернул к развесистому дереву. Самый большой и храбрый детеныш, наверное, выбрался наружу, чтобы защитить свою семью — он не раз защищал их и от меня, если я подходила слишком близко, — и лев тут же его прикончил. Пиппа тем временем выскользнула из куста с другой стороны. Возможно, она потом возвратилась к малышам

Как же так вышло, что самый крупный котенок в самом нача/ie жизни погиб без всякой видимой причины? Напрашивался единственный логический ответ — взрослые хищники часто убивают потомство других хищных видов, чтобы устранить возможных соперников. Несколько раз мы находили львят, умерщвленных леопардами, и наоборот; жертва всегда оставалась нетронутой.

...Мы обнаружили Пиппу только на третий день к вечеру, невдалеке от Мулики, — она,

расте питались в основном ее молоком.

Мы решили, что настало время дать малышам имена. Самочку мы назвали Сомба, крупного самца — Биг-Бой — Большой, а его маленького брата Тайни — Крошка. Тайни был мой любимец, и не только потому, что был как две капли воды похож на Мбили, которую я любила больше всех детенышей предыдущего выводка, а еще и за то, что он был такой же заморыш. Но если ему недоставало физи-

На заре культуры наши предки приручили и сделали домашними несколько видов диких животных. Особенная генетическая пластичность, свойственная именно одомашненным животным, позволила человеку вывести и прекрасных, и забавных, и гроте-скно-нелепых животных — а главное, подходящих для самого человека. Но при этом все больше проявлялось и закреплялось еще одно, общее для всех домашних животных качество: они уже неспособны были вернуться к дикой жизни, они не сумели бы постоять за себя в борьбе за существование: взяв на себя заботу о домашних животных, человек полностью исключил влияние естественного отбора.

Оказалось, что такая участь грозит не только домашним животным, но и тем, которые вообще побывали в руках человека. Если такое животное просто выпустить на волю, оно обречено на более или менее скорую и жестокую гибель. Не только враги или суровая природа, но и собственные дикие сородичи зачастую расправляются с таким «отщепенцем».

Тогда зачем подвергать опасностям «дикой» жизни животное, которому уже пришлось жить рядом с человеком? Не чудачество ли это? Почему при виде золотоглазой самочки гепарда, невозмутимо восседавшей на собственном стуле за столиком ресторана в Найроби, у Джой Адамсон возникла мысль — вернуть ее к жизни на свободе, превратить эту изысканную игрушку в настоящее дикое животное? Кому, как не Джой Адамсон, знать, что это невероятно трудное, а может быть, и непосильное дело? Хотя первый опыт — со львицей Эльсой, описанный в книге «Рожденная свободной», оказался удачным, но ведь гепарды совсем не похожи на львов — это скрытные, осторожные, замкнутые животные. И по этому опыту Д. Адамсон знала, что возвращение животного к жизни на свободе — затяжной процесс, он требует длительного контакта с человеком, пока звери не научатся самостоятельно охотиться, отвоевывать себе территорию в борьбе с дикими сородичами и не приобретут иммунитет

к местным болезням. Джой Адамсон, ее мужу Джорджу и помощникам-африканцам Локалю и Стенли приходится подкармливать их, защищать от местных хищников и даже лечить в случае болезни. Работа эта непрерывная, опасная и трудная.

Описанию возвращения самки гепарда Пиппы к жизни на свободе посвящена книга Джой Адамсон «Пятнистый сфинкс» (Москва, «Мир», 1972).

Дело тут не только в любви к этим животным. Джой Адамсон, как и многие натуралисты, все люди, близкие к природе, с болью осознает, что дикие животные на Земле исчезают с пугающей быстротой. В результате деятельности человека уже перевелось около тысячи видов живых существ, и многим еще — в том числе и львам, и гепардам — грозит гибель в ближайшие десятилетия.

Вот почему можно назвать работу Джой Адамсон спасательной экспедицией.

Некоторые биологи, видя, как человек неуклонно теснит и обрекает на вымирание множество видов диких животных, полагают, что можно будет, добившись размножения их в неволе, поддерживая их существование в искусственных условиях, затем взять да и выпустить сохраненных таким образом животных в каком-нибудь заповеднике. Но в искусственных условиях зоопарков меняется и наследственная структура вида, и, скорее всего, через несколько поколений такие животные будут навсегда обречены оставаться нахлебниками — и узниками — человека.

В работе Джой Адамсон, которую она называет экспериментом, рождается совершенно новая методика сохранения природного генофонда нашей планеты — приучение к жизни на свободе животного, выращенного человеком.

Вторая книга Джой Адамсон о гепардах — «Пиппа бросает вызов», посвящена жизни четвертого выводка Пиппы. И здесь Джой Адамсон верна себе — точные и добросовестные описания жизни гепардов проникнуты глубокой любовью и искренним сочувствием к ним.

и, спрятав их в двойном кусте, пошла разыскивать четвертого детеныша. Когда мы встретились, она шла именно оттуда.

Когда я возвратилась на дорогу, Пиппа привела меня прямо к двойному кусту, возле которого стоял на страже одинокий слон. Я решила дать ему время для отступления и сходила за мясом и водой для малышей. Когда я вернулась, слона уже не было. Немного спустя Пиппа позвала «fipp-npp», и малыши выползли из куста. Они были очень перепуганы. Несмотря на то, что Пиппа подавала им пример, показывая, как есть кишки на манер спагетти, они ели очень осторожно, то и дело озираясь. Самочка была особенно обеспокоена и кидалась под прикрытие куста, стоило мне чуть пошевельнуться.

должно быть, слышала, как мы ее звали все предыдущие дни. Она была ужасно голодна — наверное, и малыши проголодались не меньше, но она так и не позволила им выйти из укрытия, а сама съела невероятное количество мяса. Мы ушли, так и не повидав малышей.

Я понимала, что теперь Пиппа боится выпускать детей из укрытия, когда стемнеет, и старалась кормить семейство по утрам. Малыши не могли съесть много за раз, но с удовольствием ели часто, с небольшими перерывами в течение дня. Поэтому я нередко оставалась рядом с гепардами весь день. Пиппа окончательно перестала кормить молоком своих прежних детенышей в возрасте восьми недель, а теперешние малыши в том же воз-

ческой силы, то обаяние и смелость искупали этот недостаток, а глаза у него были чудесные — красивые и выразительные.

Биг-Бой тоже был удивительно мил, но в другом роде. Он был не только самый красивый и самый добродушный из всех детенышей, но главное — своей непоколебимой уверенностью внушал уважение всем окружающим и уже в этом возрасте стал их признанным вождем.

Сомба была умнее остальных, но характер у нее был очень не простой. Сознавая свою слабость, она чисто по-женски защищалась, нападая. Припав к земле, как перед прыжком, она опускала голову и глядела исподлобья, прицеливаясь, чтобы внезапно размахнуться и ударить сразу обеими передними лапами. Я не могла понять, как она ухит

45