Вокруг света 1974-03, страница 63

В. AJ1 EKCBRi Фото автор»

небольшой комнате, отделенной от зала храма золоченой решеткой, тянулись вверх танцующие языки желтого пламени. Жрец в белой шапочке-тюбетейке и белом одеянии торжественно вступил в комнату, закрыл лицо покрывалом, чтобы не осквернить огня дыханием, и положил в него несколько сандаловых полешек, привезенных паломником из Индии, Храм наполнился душным, сладковатым ароматом,

Вряд ли эта операция произвела бы на меня особое впечатление, если бы не мысль, что я вижу огонь, который горит не угасая более 1800 лет.

Небольшая община огнепоклонников, уцелевшая в Иезде, в Центральном Иране, — это своего рода осколок религии, охватывавшей некогда половину древнего мира. Две с половиной тысячи лет назад жрецы храмов огня вместе с воинами державы Ахеменидов распространили ее от Аральского моря до нильских берегов, от Босфора до предгорий Гималаев. Геродот писал, что, когда Ксеркс прибыл со своим войском в Грецию, на специальной колеснице был доставлен за ним и императорский огонь. После мусульманского завоевания почти все иранцы приняли ислам, и только отдельные общины огнепоклонников в Иране, а также в Индии и Пакистане (там они известны как парсы), сохранили заветы предков.

В храме огня висит изображение русого, или, точнее, рыжебородого мужчины — Зара-туштры, иначе называемого Зороастром Его считают основателем новой религии — зороастризма в начале первого тысячелетия до нашей эры, причем огонь почитался им как священный отблеск божества. Но сами огнепоклонники относят проповеди Заратуштры еще на полторы-две тысячи лет назад,

В Европе имя Заратуштры долгое время было известно лишь историкам, пока в конце прошлого века его не приспособил для своих нужд германский философ Ницше, пытавшийся приукрасить чужими гимнами свой культ «сверхчеловека». А нацисты похитили у зороастрийцев знак солнцеворота — свастику, которая для современного мира стала сим-

¹ См. «Вокруг свете», 1973, № 7.

волом чудовищных злодеяний, преступлений, жестокости. Верховный жрец тегеранской общины огнепоклонников Ростам Шахзади Анджаман, сын и внук священнослужителя, говорил мне: «Нацисты украли, опозорили наш символ, Но мы не откажемся от него. Ведь само слово «свастика» — древ-неиранского происхождения, «Су» — добро, «астика» —• основа, «суастика» — добрая основа»,

По-европейски одетый юноша сидел на полу храма, а рядом с ним жрец читал на древне-иранском языке заунывную молитву. Иногда он орал щепотку пыли из чаши, стоявшей перед ним, и сдувал ее с ладони, Что означал этот жест? Что все в мире бренно? Что все мы станем пылью и прахом? Никто не объяснил мне. Огнепо-клонники держатся очень замкнуто и не посвящают чужого в тайны своих ритуалов.

Я вышел из храма и попал в рощицу субтропических сосен, На фронтоне храма на языке пехлеви замысловатая вязь надписи: • «Добрая мысль, доброе слово, доброе дело» — тройственная заповедь зороастрийцев, а несколько выше — изображение крылатого мужчины — бога Ахурамазду,

Недалеко от Иезда на скалистых холмах стоят «башни молчания», Раньше на их вершинах зороаетрийцы оставляли умерших в печальном одиночестве смерти. Появление этих «башен молчания» зороаетрийцы объясняли по-разному. Наиболее убедительной мне показалась версия, почерпнутая одним из моих собеседников из древнеарийских книг. Согласно преданиям арийские племена пришли из краев, где лето длится два месяца, а зима десять, Если труп зарыть, он не разложится, не сольется с землей. Поэтому его оставляли на башне на солнце на растерзание птицам. Уже много десятков лет башни близ Иезда пустуют иранские огнепоклонники начали придерживаться тех же обычаев захоронения, что и мусульмане. Лишь в Индии парсы все еще используют «башни молчания»,

Иезд — старый торговый центр на краю пустыни. В Иране, где восточная экзотика осталась только в виде поделок в лавках, предназначенных для туристов, он исключение из правила. Лабиринты узеньких немощеных улиц, глухие гли

нобитные стены, гомон и суета крытых базаров, купола с отверстиями для света, высоченные вентиляционные башни (в 50-градусную жару они улавливают малейшее движение воздуха) — таков этот город, Впрочем, хотя он и объявлен исторической реликвией, сейчас в нем начинают прокладывать широкие прощекты, раздвигая плотно сбившиеся глиняные дома и обнажая то, что раньше стыдливо пряталось от глаз прохожих. Так уж повелось, что настоящий персидский дом, зо-роастрийский или мусульманский, словно хочет повернуться спиной — глухой стеной — к внешнему миру, представленному враждебной пустыней, я уйти в себя, в прохладу застенчиво прячущихся помещений, Раньше отдельные кварталы зороастрийцев как бы утверждали и закрепляли их обособленность, изолированность. Сейчас, в эпоху телевизоров и развитых коммуникаций, замкнутая психология огнепоклонников все более размывается. В том же йезде молодежь забывает древнеиранский язык пехлеви, на котором прежде говорила вся их община, и даже дбма переходит на современный персидский — фарси. Старики ворчат, но молодежь считает себя прежде всего иранцами, а уж потом зоро-астрийцами.

Ростам Шахзади Анджаман говорил со мной о настроениях молодежи неожиданно спокойно: «Мы должны сохранить главные основы, принципы нашей общины, а не внешние формы. Возьмем хотя бы одежду, На барельефах Персеполи-са вы можете увидеть, как одевались наши предки. С тех пор мы столько раз меняли покрой платья! Сейчас, кроме жрецов во время службы, все зооо-астрийцы одеваются по-еврог й* ски. Для нас главное — дать всем детям образование,,,»

.„Автобус из Иезда в Юр-ман отходил рано утром. Еще затемно к нему собрались люди. Среди них я узнал молодого человека, которого видел накануне в храме Огня. Оказалось, что он окончил среднюю школу и ехал в Керман и дальше в Заранд, Там, на каменноугольных шахтах, работали его родственники, добывая топливо для огнедышащего индустриального храма современного Ирана — доменной печи Исфаганского металлургического комбината.