Вокруг света 1974-04, страница 52

долги... Гараж и «безан» идут туда же... Его кидают, чего доброго, за решетку... А жена с сынишкой... Что будет с ними?..

В коридоре послышались уверенные шаги, и в лабораторию вошел Чарли. Лучи закатного солнца, бившие в круглое окно, ярко освещали его плечистую фигуру.

«А все из-за него, — с внезапной злобой подумал Чарлимерс, глядя на свое детище. — Впрочем, смешно спрашивать с робота. Спрос — не с машины, а с конструктора».

— Добрый вечер, Отец, — сказал Чарли, подойдя к Чар-лимерсу.

— Здравствуй, Чарли.

— Сегодняшняя программа накопления информации перевыполнена, — рокотал уверенный бас. — Сверх заданной вами программы усвоен двадцать второй том Британской энциклопедии, а также монография об особенностях языка древних ацтеков.

— Это уже не имеет значения, — махнул рукой Чарлимерс.

— Не понял, прошу повто-рйть, — быстро проговорил робот и мигнул.

«Надо взять себя в руки»,— сказал себе Чарлимерс.

— Ты молодец, Чарли, — ласково сказал профессор, глядя на робота.

— Жду задания.

— Ступай-ка и займись двадцать третьим томом.

«И что ему стоит, — подумал Чарлимерс, глядя в широкую спину удаляющегося белкового робота, — выразить, скажем, радость по поводу того, что я похвалил его! Но никакого подобия чувств нет и в помине».

Профессор тяжело поднялся и вышел из-за стола.

— Никакого подобия чувств... — вполголоса повторил он. — Гм, подобия...

«А может, и впрямь пойти по линии имитации? Кто там станет разбираться. А если кто-нибудь и обнаружит подделку, могущественная компания легко сумеет замять неприятность.

Тогда будет все: и слава и деньги».

Но Чарлимерс тут же отверг эту мысль: шарлатаном он не был и не будет никогда.

Профессор долго и бесцельно бродил по огромной лаборатории, привычно пустынной (Чарлимерс работал без помощ

ников, предпочитая манипуляторы), останавливался то у стеллажей, на которых покоились бесчисленные блоки хранения информации, то у волноводов, образующих диковинный букет, то у термостата, где выращивались белковые клетки памяти.

«А ведь Чарли по-своему привязан ко мне, — размышлял Чарлимерс. — Он, например, охотнее подходит ко мне, чем к кому бы то ни было другому. Так почему же он ни разу не проявит свои чувства, хотя бы в самой примитивной форме? Ведь он больше чем достаточно читал об эмоциях, свойственных человеку, и видел специально подобранные фильмы, которым несть числа».

У Джона всплыла в памяти его вчерашняя беседа с Чарли, после которой, собственно, он и решился на окончательное объяснение с Вильнертоном.

— Почему ты ни разу не выразишь радости или огорчения, Чарли? — спросил профессор.

— А к чему? — безмятежно ответил робот, поблескивая фотоэлементами.

— То есть как — к чему? — растерялся Чарлимерс.

— Выражение чувств отнимает слишком много энергии,— пояснил Чарли, — и поэтому оно излишне. Необходимо выдерживать принцип наименьшего действия.

«А может, он прав по-своему?» — продолжал размышлять профессор.

— Нет! — сказал Чарлимерс громко. — Но как докажешь это Чарли?

Можно, конечно, приказать. Но тогда вся великолепная логическая система робота окажется безнадежно испорченной. Нет, грубая команда здесь решительно не годится. Робот должен прийти к собственным эмоциям без чьей-либо помощи, самостоятельно. Или...

Остановившись у окна, Чарлимерс рассеянно глядел, как по двору торопливо снуют люди, с такой высоты сильно смахивающие на муравьев.

И тут профессору пришла мысль, от которой похолодело в груди. Сначала мысль показалась страшной, но чем больше Чарлимерс думал, тем сильнее убеждался, что это, пожалуй, единственный выход из тупика. в котором он очутился.

«Компания не намерена терпеть убытки», — шеф без оби

няков заявил это сегодня утром. Итак... Да, решено. Анна по крайней мере получит страховку», — усмехнулся Чарлимерс.

— Как в беспроигрышной лотерее, — невесело сказал он, отходя от окна.

— Застрелился? — переспросил шеф, дыша в трубку видеофона. — Улизнул-таки, прохвост! Не сообщайте пока никому об этом... Что, что? В медицинский центр? Вы с ума сошли! Никаких медцент-ров, говорю я. У компании есть все, и свои врачи в том числе. Исполняйте приказ. Зарубите на носу: произошел несчастный случай. Вам ясно? Вот так.

— Пожалуйста сюда, миссис Чарлимерс. Не надо волноваться! Самое страшное позади. Нет, здесь у нас не больница, а так... Нечто вроде лазарета. Знаете, ведь сотрудников у нас не одна тысяча. Вот и бывают иногда разные несчастные случаи вроде как с вашим мужем. Как произошло? Но вам уже объяснял наш врач... Небрежно чистил пистолет... Ну, откуда же мне знать, миссис!.. Ведь я только сестра... Значит, вы не забыли, что сказал врач? Полный покой. Вам дается пять минут. Какое счастье, что пуля не задела аорту! Извольте вот в эту дверь.

С узкой железной койки на скромно одетую женщину глядел бледный, без кровинки Джон.

— Здравствуй, Анна, — попытался он улыбнуться. — Видишь, как меня угораздило...

— Не разговаривай, — замахала она руками. Затем, оглядевшись, придвинула белый, как и всё в этой комнатке, стул и опустилась возле мужа. — Тебе нужен полный покой.

— Ничего, — тихо сказал Джон, — теперь все позади. Вот если бы пуля прошла на два миллиметра левее... Тогда я уж имел бы полный покой.

— Как ты неосторожен, Джон. И почему ты мне никогда не говорил, что имеешь дело с огнестрельным оружием?

— Да так, не приходилось... Зато теперь мы будем богаты, Анна, очень богаты.

Анна вопросительно посмотрела на мужа.

Мой опыт удался!.. — по

50