Вокруг света 1974-10, страница 5

сам знал. Берись, аспирант, за дело, думай, командуй! Ищи место, где ветер покруче, подбирай людей, строй лабораторию.

Так девять лет назад в путь отправилась экспедиция с необычной целью — искать ветер.

Какое самое ветреное место в горах? Конечно, перевал! Ветер мечется в тесных ущельях — ищрт выход. И отыскивает его прежде всего на перевале. Так поиски ветра привели экспедицию на Орто-Ашу, где встречаются воздушные течения севера и юга Тянь-Шаня.

...Иван Гуляев говорил, а спутники его не слышали. Внизу, в ущелье, стояла тишина, а здесь, на перевале, поднимались в небо султаны метели, и ветер прошивал все тело насквозь. Измерили скорость — 36 метров в секунду: «Такой ветерок подойдет». Лица обрастали ледяными масками — «значит, есть гололед».

Людям удалось чуть -укрыться от пурги, прилипнув к скалам. Иван Гуляев смотрел на серп перевала и кричал спутникам:

— Красота какая! Здесь дворец возведем, там полигон...

Но его не слышали — мешал ветер. Он был так похож на тот, что схватил его парашют и вынес на бетонку! Только с этим Гуляеву нужно было обязательно справиться.

«Луноход» вылез на перевал, освещенный светом прожектора. Мечутся плотные снежные флаги, путаются в проводах, поросших толстым слоем изморози. Ну и наплел Гуляев стальных сетей для ветра! Скоро тому негде будет развернуться.

Обнявшись, на мгновение прячем с Гуляевым друг друга от ветра.

— Дом-то где?

— Сейчас найдем! — кричит мне Гуляев прямо в ухо. Иду за ним следом по лабиринтам сугробов и только через некоторое время догадываюсь, что идем-то мы по самой крыше дома: постарался ветер, поработал, весь снег со склонов сюда попере-таскал.

Яркий свет на мгновение ослепил. В доме щедро натоплено и так тихо, что поначалу мне кажется, будто я оглох. Наконец-то можно сбросить с себя сырую мерзлую одежду, вытряхнуть из валенок снег и выпить огромную кружку крепкого чая. Но от чувства высоты, от ее непривычной тяжести сразу не избавиться. Одышка, пересохшее горло, кислый вкус на губах и

тупой стук в висках — это все высота. Для акклиматизации даже привычному человеку нужен день, другой...

В доме все по-старому. Вот только валенок, что сохнут у печи, стало больше, чем в прошлый мой приезд.

— Ну как там, на «большой земле»? Давай выкладывай новости.

Я молча достаю из рюкзака тополиную веточку.

— Ух ты, в парнике, наверное, выращивал.

— Нет, всамделишная.

Веточка переходит из рук в руки, зимовщики держат ее так бережно, словно она сделана из хрупкого стекла.

— И сколько он у вас гостит? — спрашиваю я.

— Ветер?! Почти трое суток. И до сих пор перебеситься не может. Сусамырский! Долго мы его ждали... —- У Ивана темные круги под глазами, осунулся, скулы стали еще острей.

— На одном кофе опять сидите. Все вам некогда. Вот пироги.

— За пироги примемся, когда сусамырский уймется. Зайдем-ка в лабораторию, — Иван поднимается, проходит в соседнюю комнату.

— Ветер юго-восточный, 2В метра в секунду с порывами, — говорит Сергей Коблов. Он дежурит у центрального пульта.

— Хорошо, еще одну серию проведем.

— Нагрузка, какая нагрузка на малом участке?

— Нет нагрузки, опять провода порвало.

— Черт... а на большом?

Все зимовщики толпятся в лаборатории, с пола до потолка заставленной приборами, которые способны чувствовать даже самое слабое прикосновение ветра к опорам и проводам.

— Внимание, запись. Стоп, еще раз.

— Какая нагрузка? Иди перезаряди кассеты, только побыстрей.

— Кислое дело, стрелки в ограничитель уперлись.

Словом, энергетики-испытатели заняты своим обычным делом и разговаривают на языке, понятном только им самим.

На металле опор расцвела изморозь. Первый ледяной ветер заиграл на проводах. Эти звуки показались тогда Гуляеву лучшей на свете музыкой. За короткое тя]яь-шаньское лето они все-таки успели установить на скалах

Орто-Ашу первые опоры участка ЛЭП-110 и натянуть провода.

Сдавили палатку первые сугробы, Пришла пора спускаться вниз, чтобы там, в тепле, дожидаться прихода штормового ветра. А через несколько дней, когда ,Гуляев снова поднялся на Орто-Ашу, чтобы провести первые наблюдения, то увидел, что экспериментального участка больше не существует. Будто никто здесь не взрывал скалы, отвоевывая место для площадки под опоры, не тянул провода, обливаясь потом и задыхаясь от большой высоты, не мучился над монтажом приборов до боли в глазах. Обо всем этом напоминали только скелеты опор, торчащие из-под снега. «Вот так ветерок. Ошибся немного в расчетах, придется снова начинать с нуля».

Долго искали место для дома — скальный грунт, на севере обрыв, на юге лавиноопасный склон. Пришлось строить прямо на ветру, но дом удался на славу: высокая черепичная крыша, застекленная веранда, большие светлые окна. Ходили, со всех сторон смотрели, налюбоваться не могли. Разбили о стену бутылку шампанского, чтоб стоял назло всем ветрам. Но в первую же зиму после новоселья снег раздавил крышу, сломал веранду. Жильцы выселялись из дома в аварийном порядке, а летом делали крышу по новому проекту Гуляева с устройством наподобие автомобильных рессор. Но следующей весной крышу сорвало ветром и унесло с перевала. Пришлось энергетикам соорудить совсем плоскую крышу, без единой зацепки для ветра, и оковать ее железом.

И на испытательном полигоне дело продвигалось не лучше. Нет-нет да рвались провода под тяжестью гололеда, под ударами ветра валились стальные опоры. Но провода — дело поправимое, их можно натянуть вручную, с помощью лебедки. А вот многотонную стальную ферму руками не поставишь. Рухнет всего одна опора — и на участке приходится прекращать все наблюдения до летней поры, до тех пор, пока к перевалу сможет пробиться подъемная техника. Пытался было Гуляев наладить контакт с вертолетчиками, но ничего из этой затеи не вышло. Покрутился вертолет над Орто-Ашу и отказался браться за работу — ветром сносит, да и развернуться негде, можно хвостом зацепиться за скалы.

Минувшим летом энергетики так основательно укрепили опо

3