Вокруг света 1975-02, страница 15

Вокруг света 1975-02, страница 15

меня, ненавидим ли мы еще белых. Настоящей ненависти, пожалуй, нет, но мы им не очень-то верим. Белый цвет для нас — цвет, приносящий зло. Мы предпочитаем черный. Именно поэтому мы никогда не убиваем пантер или воронов. Черный и наш Великий Дух.

— Но вы общаетесь с белыми, торгуете с ними, наконец, вы не можете обойтись без лодочных моторов. Моторы-то ведь изобрели мы, белые.

— Видишь ли, белый человек изобрел и принес на реку кучу фантастических вещей, которые нам очень нравятся. Ну возьми, например, кастрюли, такие блестящие. Наши женщины теперь без них не могли бы обойтись. В самом деле, половину своего времени они тратят на то, чтобы сделать их еще ослепительнее, надраивая песком с водой. Потом возьмем, как ты говоришь, моторчики. Кто попробовал хоть раз подняться по реке на моторе, никогда больше не захочет от него отказаться. Вот почему многие из молодых, и таких все больше, спускаются вниз, чтобы найти хоть какую-нибудь работу. И многие, правда, уже не возвращаются. Но я в свое время вернулся. Я спускался по реке, чтобы овладеть истиной белых, а не для того, чтобы она завладела мной. И пришел к выводу, что истине белых чего-то не хватает. Это неполная истина. Видишь, вы принесли на реку много красивых и полезных вещей, просто чудесных вещей, которые изобрели. Но мы, пришедшие сюда раньше вас, принесли на реку то, чего у вас нет: человечность. А вы, кажется, потеряли ее. Что такое человечность? Это значит: уметь понимать друг друга без слов. Знать, когда тебе никто ничего не говорит, что того или этого делать нельзя. Ува жение к иным вещам и людям. Не скажешь в нескольких словах, что такое человечность. А может, и да: это что-то, что намного больше нас, чему мы принадлежим и что мы очень любим.

— Все-таки, Амактаи, наша истина, пусть и неполная, сильнее. Ваш мир уступает нашему, ты сам это признаешь. Через несколько лет, вполне вероятно, окажется, что никто уже и не помнит о негритянской истине и о ее ценностях.

— Не надейся на это. Человечность не убьешь вещами изобретенными, сделанными человеческими руками. Человечность всегда умеет выжить, про

жить век, который дольше века простой вещи. Мои сыновья и мои внуки никогда не станут белыми. Они будут неграми, только немного другими.

— Но, Амактаи, наш мир...

— Ну хватит, мы достаточно поговорили, даже слишком, и мое любопытство удовлетворено. Лучше, пожалуй, немного отдохнуть.

— Амактаи, ты думаешь, Динджийое поправится?

— Он молод, может поправиться... Ни дух, ни обиаман не

излечат тебя, если ты сам не хочешь излечиться...

Я замечаю по серому свету, вдруг заливающему лес и реку, что провел целую ночь не смыкая глаз со старым вождем Амактаи. Я направляюсь к хижине, где висит мой гамак. По откосу, ведущему к деревне, спускается Виано, поддерживая Динджийое. Амактаи исчез.

— Отъезжаем, — говорит Виано.—Отъезжаем как можно скорее. Динджийое теперь хорошо...

Перевел с итальянского Н. КОТРЕЛЕВ

13