Вокруг света 1975-02, страница 72

буквально в считанные минуты на утоптанной земле остались лишь жалкие клочки кожистой скорлупы. Зрелище, надо признать, было не из приятных, но что поделаешь, если яйца тихоокеанской черепахи традиционно являются немаловажной составной частью местной экономики. С другой стороны, крестьяне никогда не причинят вреда взрослой черепахе, не говоря уже о том, чтобы пустить ее на бульон, ибо для них она служит куда более ценным источником калорийного корма для домашнего скота и птицы. Здравый практицизм здесь одерживает верх иад гурманством.

На следующее утро на берег опять вышел тот же самый крестьянин вместе с десятком других. На сей раз каждый привел с собой свинью, и они принялись энергично рыть песок своими пятачками, довольно похрюкивая, когда нападали на склад яиц. С ними соревновались деревенские собаки, а стервятники и крабы подбирали остатки яиц, не замеченные главными сборщиками.

Коста-риканский студент Вилли Наварро обратил мое внимание еще на одну опасность, через которую неизбежно проходят яйца, прежде чем дать жизнь новому поколению тихоокеанских черепах: «Еще до того, как до яиц добе-

весь покрыт отвратительными сине-зелеными пятнами — следами работы микробов.

Дни шли за днями, но массовая высадка тихоокеанских черепах все не начиналась. Впрочем, ученые члены нашей группы не сидели без дела. Каждую ночь на берег выходила очередная небольшая партия мамаш, и биологи рыскали в темноте с огромными циркулями-измерителями и весами, регистрируя их длину, вес, окружность панциря. Одновременно они подсчитывали и число откладываемых яиц, а главное, как объяснил мне профессор Робинсон, занимались «кольцеванием» черепах, чтобы выяснить пути их миграции. Он же познакомил меня с работой профессора Дэвида Хьюза, который в 1971 году дал достаточно точное описание одного из нашествий: «Даже по самым скромным подсчетам, в течение четырехдневного периода на выбранном нами для наблюдений участке побережья отложили яйца не менее 120 тысяч черепах. Словами почти невозможно передать впечатление от пребывания темной ночью в гуще неуклюже ползущих, пыхтящих, копающихся в песке гигантов. Бесчисленные шеренги их наступают на берег, толкаются, переползают друг через Друга, чтобы в конце концов в немыс

лимой давке разрыть песок и сделать кладку».

В одну из следующих ночей я лично стал свидетелем того, насколько силен инстинкт продолжения рода у тихоокеанской черепахи. Я подошел к Дэну Макдафи в тот самый момент, когда он «окольцовывал» большущую черепаху прямо в гнезде. Упершись коленом ей в панцирь, Дэвид с помощью огромных щипцов прикреплял металлическую бирку на передний ласт. Черепаха лежала неподвижно, как камень, словно находилась в трансе. Я направил луч фонаря ей на голову, в ярком свете которого большие печальные глаза показались мне прямо-таки остекленевшими. Луч фонаря скользнул вдоль панциря, высветив ямку в фут глубиной, которую пленница кончала копать, действуя задними ластами почти как руками. Пока я рассматривал будущее гнездо, шея черепахи вытянулась и напряглась, рот судорожно приоткрылся как бы в безмолвном крике. В следующую минуту в гнездо посыпались яйца, а черепаха словно бы облегченно вздохнула. Из печальных глаз выкатились две крупные слезы, которые, впрочем, не были свидетельством боли или проявления каких-либо чувств. Позднее биологи объяснили, что морским черепахам сле

рутся свиньи, собаки или хищники, эмбрионы подвергаются нападению вирусов и бактерий, особенно если песок слишком влажен или слишком сух». Вилли вскрыл одно из собранных яиц: под внешне, казалось бы, неповрежденной оболочкой зародыш был