Вокруг света 1975-03, страница 16
мо в окно, но, может быть, пуля прилетела издалека». «Гвоздем» газеты (три больших снимка и рецензия-репортаж) были культурные новости. В Гринвиле гастролировала «Девушка-горилла». На фотографии рядом с продюсером, говорившим что-то важное в микрофон, стояла грустного вида девица. Сообщалось: «За шесть минут на глазах у зрителей девушка превращает свой разум и тело в рычащего 500-фунтового зверя... Шоу существует уже восемь лет, и во всех городах палатка на сорок мест всегда полна. В ночных клубах представление невозможно — от рева гориллы начинается паника, посетители бьют посуду». Далее говорилось, что в Новом Орлеане девушка появлялась голой, но тут, в Гринвиле, слава богу, другие порядки, все, что положено, будет прикрыто. «Произошел ли человек от обезьяны?» — глубокомысленно вопрошал рецензент И, не желая, как видно, принимать чью-либо сторону в давнем споре, дипломатично заканчивал: «Все может быть. Нельзя исключить, что Дарвин ч в самом деле был прав». Сто лет назад насмешливый лоцман Сэмюэль Клеменс не мог, конечно, видеть в Гринвиле ни холодильников, ни телевизоров, но «культурная жизнь», как мы знаем по книгам, и тогда в городишках на Миссисипи вот так же била ключом. В современной палатке на сорок мест Марк Твен, несомненно, узнал бы своих героев и среди зрителей, и на сцене. Пожалуй, лишь микрофон смутил бы бытописателя Мис Раныие, зачерпнув воду из Миссисипи, можно было сварить кофе, теперь в ней нельзя купаться... У Гринвиля река разливается широко... сисипи — микрофонов в те времена не было... Репортер Форман позвонил, когда мы уже обгладывали косточки старейшей на Миссисипи газеты. По голосу репортера мы сразу поняли: дело — табак, плавучие средства не найдены. (Пассажирские суда по Миссисипи не ходят.) Искренне огорченный репортер Форман все же оставил нам кое-какую надежду. Мы записали телефоны мэра Гринвиля и хозяина пристани мистера Джесси Бранта. Позвонили туда и сюда. В одном месте —■ веселый смешок: «На кой черт, ребята, вам эта грязная Миссисипи? Давайте я вас покатаю на яхте по озеру». В другом — глубокомысленные размышления о том, что жалко, но нет сейчас ничего под рукой, а проходящие мимо баржи — это, понимаете сами, не очень простое дело. Мы понимали. Однако на пристань все же поехали, хотя бы взглянуть на владения Бранта... Владения были скромные. Складская постройка, домик-контора, метеобудка, плавный мощеный съезд к Миссисипи. У съезда дремала баржа. По ней слонялись два парня. Мы помахали. Один из парней взбежал по причальным доскам на берег. Привет с Волги! — сказал ему незнакомец, увешанный фотокамерами. — Хеллоу... — Густые белесые брови у парня слегка поднялись. О Волге, возможно, и слышал, но успел позабыть. Процедуру знакомства пришлось совместить с беседой по географии... Когда беседа вернулась на берега Миссисипи и Джерри Дэвис поведал нам родословную, мы попросили его рассказать что-нибудь о реке, на которой живет. — Вы хотите взять у меня интервью? — Значительность момента — «давать интервью» — явно была ему по душе... Все Дэвисы — давние речники. Дед Джерри, Джим Дэвис, во дил какой-то знаменитый в этих местах пароход. «Это было, когда из реки можно было зачерпнуть воду и сварить кофе». Отец Джерри, Джей Дэвис, прославился вождением буксиров. «Тогда в Миссисипи можно было еще купаться». — Ну и я вот теперь на воде. С шести лет Мое дело — баржи... — Любите реку? Джерри ответил в том смысле, что любит, но, пожалуй, не очень. «Долго смотришь на воду — надоедает». — Случались тут приключения? — Сколько угодно. На мост напоролся или на мель... — Ну а романтика?.. У каждой реки свои тайны... Джерри подумал. — Тайны?.. Недавно поймали труп. Из черных парень. Все думают: это в Мемфисе. Там у них часто бывает... — В Гринвиле спокойней? — Да как вам сказать, пожалуй, спокойней... Разговор прервал приход грузовика. Надо было переваливать бочки с хлопковым маслом. — Интервью окончено, — деловито сказал Джерри и сделал рукою почти президентский жест. С баржи он уже попросту" помахал, не отрываясь от дела... По Миссисипи почти беспрерывно по течению и против течения шли буксиры — связки барж и маленький жилистый ка-теришко. Пять минут — и новый буксир... Ни лодки, ни паруса на воде. Ни человека с удочкой или с сетью. Ни птицы, ни всплеска рыб. Не живая река, а огромная жаркая лента конвейера с грузом. Почему-то стало тоскливо. Лоцман Клеменс, любимый с детства Марк Твен, где же романтика, елки зеленые?! Мы все же решили отпраздновать встречу с Великой рекой. Выбрали место, где можно съехать с шоссе, загнали машину в кусты акаций и, пробираясь |
