Вокруг света 1978-06, страница 75

остров, чтобы принять участие в совершении жертвенных обрядов. Так что сын, исполнив просьбу отца, спокойно сможет передать с ним ответное письмо.

Итак, Ахиллодор нацарапал свою депешу на пластинке, свернул ее в свиток и... потерял. К счастью для истории.

Еще совсем недавно многие ученые считали, что Греция в это время, то есть в VII— VI веках до нашей эры, была страной с неразвитым натуральным укладом хозяйства. Преобладали земледелие и скотоводство, внутренний обмен вполне обходился без помощи денег, заморская торговля если и имела место, то была мизерной. Греческая колонизация была порождена заботой прокормить обезземеленное население — не стремление к расширению внешних рынков сырья и сбыта, а «вопль голодного брюха оснащал корабли!».

И вот у нас в руках свинцовое письмо с Березани, которое устами его автора, как с газетной полосы, громко заявляет: внешняя торговля не только процветает, но и достигла такого уровня профессиональной специализации, что теперь совсем не обязательно, как в дни Гомера, самому плыть за тридевять земель, коль можно нанять торгового агента. Необычайно возросла роль ссуды и ростовщического к-апитала. Имущественная дифференциация достигла такого состояния, когда богатеи типа Анаксагора, имея собственные дома и крупные состояния, еще и распоряжаются чужими, отданными* им в заклад. На другом полюсе — безымянные фортеге-сии, вынужденные зарабатывать себе на хлеб трудами рук своих. Необычайно усложнилась структура социальной лестницы, на

разных ступенях которой стоят граждане, неполноправные, но достаточно богатые варвары, рабы, рабыни и, возможно, вольноотпущенники.

До находки березаньского письма исследователи считали, что подобного общественного развития греческое общество достигло только полтора-два столетия спустя, да и то только в «столице» Эллады — Афинах. А если учесть, что Ольвийское государство лежало на периферии греческой ойкумены, то можно себе представить, что происходило в то время в центральных городах Греции!

АПАТУРИЙ ДАРИТ НАДЕЖДУ

Читатель наверняка обратил внимание на одну странную закономерность: из пяти сохранившихся до наших дней свинцовых посланий четыре найдены в одном и том же месте — на земле Ольвийского государства. Может быть, это следствие какой-го особой склонности ольвиополитов к использованию мягкого серого металла в качестве почтовой бумаги? Едва ли — в том же городе попалось письмо на глиняном черепке (кстати, тоже кляузное — коллегия чиновников, ведавших общественными кораблями, пишет своим преемникам по должности: «Если вы не отдадите имущество, принадлежащее Манандру, то...» На самом интригующем месте текст угрозы обрывается). Может быть, климат Ольвии обладал какими-то особыми свойствами, щадившими свинцовые весточки, подобно раскаленным пескам Египта, спасшим для науки не одну тысячу папирусов? Опять же едва ли — по всему греческому

миру сотнями находят заклятия и другие тексты на свинце. (Вот и совсем недавно в Афинах было сделано новое открытие — несколько десятков свинцовых таблиц, сброшенных в колодец, содержали клички лошадей, их стоимость и имена афинян — их владельцев. Великолепный реестр афинского всаднического сословия!)

И, словно поддразнивая наше любопытство, через год после на-ход ки письма Ахиллодора оль-гшйская земля подарила экспедиции Института археологии Академии наук Украины новое свинцовое послание! Да какое: той же эпохи, не менее пространное, не менее важное по содержанию и тоже с адресом на обороте! Пока новый документ приготовляется в эпиграфической «кухне» и не подан в виде специальной публикации на рабочие столы эпиграфистов и историков, преждевременно делать окончательные выводы. Более или менее ясно одно: в новом письме некий Апатурий, вероятно, управляющий имуществом богатого ростовщика Леанакта, дает отчеты своему хозяину, как обстоят дела с его должниками: кто собирается вернуть долг, у кого деньги в целости и сохранности, а у кого они грозят пропасть. И снова речь идет о чьих-то рабах.

Шестое свинцовое письмо Апа-турия,' бесспорно, сообщит много новых сведений, но мне кажется, едва ли не важнее другое: оно вселяет надежду, что щедрая земля порадует нас еще не одной такой находкой, что еще не одну белую страницу истории заполнят мелким бисером греческих букв неприметные на вид серые свинцовые пластинки.