Вокруг света 1978-12, страница 22

Наконец-то мы добрались до долгожданного колодца..

Не знаю, каким образом Диггити и верблюды узнали, что впереди их ждет вода. Во всяком случае, мы продвигались к цели с такой скоростью, словно позади не было длительного, изматывающего перехода. Вот и колодец, и ветряк, и — это главное — полная воды цистерна! Не помню, помогали ли мне мои спутники, но тугой вентиль был отвернут в мгновение ока, и все мы приникли к живительной влаге. Сопя, пили воду верблюды. Жадно лакала Диггити. Не отставала от них и я».

И словно для того, чтобы вознаградить за перенесенные испытания, судьба сделала Робине неожиданный подарок: знакомство с мистером Эдди.

«Этот абориген под вечер прикатил в лагерь на стареньком грузовичке, кузов которого был битком набит его улыбающимися сородичами из поселков Винге-лина и Пипальяджара, — рассказывает Робина. — Я вскипятила гостям бесчисленное количество котелков чая и, когда они, довольные, оживленно беседовали, рассевшись вокруг костра, случайно остановила взгляд на похожем на гнома старичке. Ростом он был едва ли выше пяти футов.

Зато его по-юношески прямой спине и осанке —« а сохранить ее, когда сидишь на корточках, поверьте, не так-то просто, — мог бы позавидовать кадровый армейский офицер Присмотревшись повнимательнее, я поразилась красоте его морщинистого, веселого и одновременно мудрого лица и необычайно выразительным рукам.

Аборигены провели в моем лагере эту ночь, а утром решили, что один из них будет сопровождать караван до Пипальяджары, находившейся но расстоянии двух дневных переходов. Пока обсуждалась кандидатура провожатого, я хранила вежливое молчание, навьючивая верблюдов. Потом подала команду и двинулась. Отойдя от бивака на десяток метров, я остановилась, оглянулась и встретилась взглядом с последовавшим за мной старичком аборигеном. Несмотря на преклонный возраст, его глаза светились такой жизнерадостностью, насыщенной лукавым весельем, что мы оба невольно рассмеялись. Минут пять мы хохотали, а потом он показал на себя пальцем и представился: «Эдди». Я повторила его жест и сказала: «Роби».

Следующие два дня мы объяснялись, подобно глухонемым, с помощью жестов и мимики, приправляя их ломаными фразами на английском и пиджанджаджара,

и от души хохотали над ужимками и гримасами друг друга.

...Первый день пути из Пипальяджары по пустыне Гибсона в Уорбертон можно расценивать по-разному: как триумф или фиаско, в зависимости от точки зрения. Дело в том, что перед выходом мистер Эдди объявил, что намерен сопровождать меня. К полудню мы прошли 15 миль, устали и пережарились на солнце, были измучены мухами. А потому даже столб красного песка, медленно поднимавшийся к небу у горизонта, не смог вывести меня из минорного настроения, хотя он и означал, что навстречу едет автомашина, и почти наверняка с туристами. Не хватало только, чтобы на меня глазели, как на сумасшедшую!

Увы, действительность превзошла все мои опасения. Едва поравнявшись с нами, машина резко затормозила, и из нее посыпались увешанные фото- и киноаппаратами жирные дяди в шляпах.

— Эй, Брюс! Взгляните на сандалии этой девахи! Видно, сняла с верблюда! Ха-ха-ха! Да ведь с ней еще и бунг!

Словом «бунг» наши австралийские расисты презрительно называют аборигенов. Между тем мистер Эдди был одним из самых прекрасных людей, которых я когда-либо встречала. Стиснув зу

20