Вокруг света 1979-12, страница 25

ЧИТАТЕЛЬ ОТКЛИКНУЛСЯ

Уже семь лет, а до этого много плавал капитаном.

Алексис Аду а, щелкнув зажигалкой, задымил «короной» и пыхнул ароматным дымком в сторону катера:

— Привез советских водолазов. Океан омывает Кубу — что только не плавает в нем. Пусть посмотрят на всякий случай, не прицепилась ли мина к днищу.

Перед Гаваной в океане нет якорной стоянки — слишком большая глубина. Поэтому мы дрейфуем вместе с другими судами.

— Землячку догнали, — оживился Назаренко. — Кто знает, кем бы я стал, если бы не красавица «Россия», которую встречала вся Одесса на Крымском причале... В детстве я днями пропадал на берегу и летом становился прокопченным, как та-ранька. Море тянуло неудержимо: спокойное — синее и зеленое, бурное — серое, в тяжелых валах. Все мои друзья, конечно, хотели стать моряками. Я знал, когда приходит «Россия», и со всех ног мчался ее встречать. Протяжно гудя, надвигалось на причал громадным корпусом судно, и где-то высоко на мостике, весь в белом и золотом, недостижимой мальчишеской мечтой сиял капитан. Я ничего другого в жизни не желал, как стать таким же...

«Руставели» медленно разворачивался, открывая вид на неровный частокол небоскребов Гаваны.

— Левая, малый ход вперед.

— Правая, полный...

Проводится маневр на вход в

порт: это узкая горловина, ведущая в удобную гавань, защищенную от ветров и волн скалами. Слева высится белая крепость Моро, мимо которой наш громоздкий теплоход осторожно проскальзывает в бухту. Справа проплывает длиннейший Малекон — знаменитая набережная Гаваны, на которой толпы людей в разноцветных одеждах машут нам яркими платками.

Сейчас на мостике был незнакомый для меня Назаренко. Исчезла обычная приветливость и улыбка, капитан деловит и краток в отрывистых командах: он отвечает за сотни жизней и сложную махину судна.

Навстречу бежит, попыхивая, старомодный водный трамвайчик, похожий на теремок, даже на окошечках — занавески. Вокруг шустрят пароходики и буксиры, а капитан выполняет маневры в узкой бухте.

...Когда «Шота» шел по Балтийскому морю, Назаренко не уходил с мостика — опасался на

ткнуться на кого-нибудь в знаменитых туманах.

— В проливах сотни судов, а столкновение, особенно с танкером, так страшно своими последствиями, что я исключаю его из практики, — говорит он.

— Александр Николаевич, — спрашиваю его, — вот вы постоянно подчеркиваете ответственность, а как же ваш последний уход из Сиднея, как раз перед нашим плаванием на Кубу?

— Да, капитан полностью отвечает за безопасность людей и судна, но «Шота» с пассажирами не может сутками выжидать штиля. Поэтому объясним и оправдан наш выход, как это было в заливе Порт-Джэксон, — отвечал Назаренко.

...Выход из сиднейской гавани закрывала высокая волна, почти на уровне мостика. Судно начало «дышать» уже в заливе. Но самым опасным была скала в узком месте горловины.

— Давайте я вам приведу несколько деталей нашего выхода, и вы поймете, что с умной, умелой командой невозможного нет, — капитан даже чертит схему залива и движения судна в нем. — Трудность заключалась в том, что у «Шоты» не было разгона, инерции хода. Обороты винта гасились об удары волн. Хода вперед нет, а бортом развернуться нельзя — волна в 20 метров высотой. Самое страшное, что нас стало тихо сносить к скале в горловине бухты. Главный механик ничего не видит — сидит внизу.

Тут надо полагаться на свой глаз. Чувствовать море, видеть, когда ветровая волна гасит зыбь, а когда они совпадают — тогда уж берегись. Вот так, изучая силу волны, приноравливаясь к ее ударам, мы постепенно двигались вперед. Секунды были дороги.

Мы вышли не в лоб, а слегка подвернули нос, поставили корпус удобнее к волне. Каждый раз — новое. Да, запомнился после этого Порт-Джэксон. Но риск был минимален, главное — опыт и расчет, умение найти нужный маневр...

Теплоход приближается к причалу Гаванского порта.

— Прямо руль.

— Правая, назад.

— Левая, самый малый вперед.

— Корма, что там корма?

— Стоп, машина...

Идет швартовка, одна из многих у капитана Назаренко. «Шота Руставели» пришел на Кубу.

Ленинград — Гавана — Москва

В одном из номеров нашего журнала был опубликован материал научного сотрудника Государственного Исторического музея В. Дурова «Приравнено к боевому подвигу» ¹ об участниках экспедиции 1927 года, которые были одними из первых в Союзе удостоены орденов Красного Знамени и нагрудными знаками «Открывателю воздушного пути Якутии от ЯкЦИКа».

В конце материала говорилось: «Местонахождение двух знаков и грамот, принадлежащих Э. Лухту и Ф. Егеру, неизвестно».

Спустя два года после публикации В. Дурова в редакцию пришло следующее письмо:

«Уважаемая редакция!

В 1953—1958 годах я учился на одном курсе с Эдуардом Еге-ром, и после окончания механического факультета Одесского технологического института мы вместе выехали в город Могилев-Подоль-ский.

В 1959 году я побывал в Одессе, в гостях у Егеров, и мать Эдуарда показала мне несколько статей и писем, рассказывающих о судьбе ее мужа. Вот вкратце их суть.

В 1958 году в районе мыса Хер-сонес под Севастополем нашли завернутые в тряпочку награды, среди которых были орден Красного Знамени и знак, дававшийся за освоение воздушного пространства Якутии.

Находкой заинтересовались и послали запрос в соответствующие учреждения. Ответ гласил, что эти награды принадлежали Ф. Егеру.

Постепенно выяснилось, что во время героической обороны Севастополя подполковник Ф. Егер был' заместителем командующего авиацией севастопольского укреп-района по технической части. При эвакуации Ф. Егер уступил свое место в последнем самолете раненному в горло сержанту, а сам, собрав отряд из солдат и матросов, повел* их на прорыв. Очевидно, перед этим он и закопал свои награды.

Следующее сообщение о Ф. Егере поступило от бывшего узника концлагеря смерти (кажется, Бу~ хенвальда), где фашисты пытались склонить Егера к сотрудничеству (он был по национальности эстонец), обещая ему крупный чин в немецких авиавойсках. Однако Ф. Егер не пошел на сговор с врагом, после чего его судьба была предрешена. Искать место захоронения бесполезно, так как товарищ по лагерю сообщил, что в лучшем случае хоронили в братских могилах».

В. ТРАПАНИ, Узбекистан

¹ См. «Вокруг света», 1977, № 7.