Вокруг света 1980-02, страница 7

Бразилиа была построена возле географического центра страны, среди безлюдной саванны Центрального плоскогорья. После долгого путешествия по пустынным просторам саванны современнейшие конструкции города поражают — в особенности, видимо, бразильцев. В отличие от других больших городов страны, где дома жмутся вплотную друг к другу, вылезают на тротуары и тянутся вверх, здания новой столицы расположены свободно, окружены зелеными лужайками, а административные и жилые кварталы выстроены по типовым проектам.

Помимо колонизации саванны и создания форпоста для дальнейшего наступления на запад, предполагалось возвести город, свободный от неудобств и проблем старых населенных центров скученности, транспортных неурядиц, а главное — от «фавел», поселков нищеты. Ведь какой же смысл в освоении новых пространств, если жить на них будет так же плохо, как и в местах прежнего обитания? Так, по крайней мере, думал создатель Бразилиа Оскар Нимайер.

Крупные казенные стройки у бразильцев метко именуют «фараоновскими». Такое определение родилось потому, что все бразильские президенты, губернаторы и префекты стремятся обессмертить свое правление каким-нибудь фундаментальным сооружением — мостом, дорогой или городом. Надо заметить, что не всем удается уложиться в срок, и потому некоторые стройки затягиваются до бесконечности. Таким образом, президенту Жуселино Кубичеку, включившему сооружение новой столицы в свою предвыборную программу, предстояло за шесть лет не только провести изыскательские и проектные работы, но и построить достаточно для того, чтобы до передачи полномочий преемнику официально открыть Бразилиа и перевести туда основные федеральные учреждения. Иначе он рисковал создать самые дорогостоящие руины в мире. Приходилось буквально на ходу решать головоломки.

21 апреля 1960 года, за несколько месяцев до конца срока полномочий Кубичека, строители вручили ему ключи от новой столицы, и он поднял флаг над новым местоположением федеральной власти.

У руководителя же всех работ Оокара Нимайера к гордости творца примешивается горестное разочарование. Более всего его ранит крушение надежды избавить столицу от типичных пороков бразильских городов.

— Я много работал, — говорил он мне, — и, возможно, вхожу в число архитекторов, сделавших самое большое количество проектов.

Но я никогда не находил в моей профессии того благородного смысла, -который она должна была бы иметь. Я работал только для правительства и богатых людей. Среди тех, кто заказывал мне проекты, не было бедняков. Я не верю в общественную пользу зданий, сооруженных в капиталистической стране. Они называются общественными, но не видно, чтобы они действительно отвечали интересам масс. Вот что я чувствую и вот что разочаровывает меня в этой профессии.

Бразилиа строилась на совершенно чистом месте: единственным условием, которому подчинялись выбор площадки и проект, было удобство жителей. Но оказалось, что невозможно никакими техническими средствами оградить столицу от вторжения социальных проблем всей страны и помешать им приобрести здесь особую остроту в силу географических, демографических и иных особенностей Бразилиа.

Каменщики и бетонщики возвели для гражданских и военных чиновников служебные здания, жилые дома, торговые и прочие заведения, осуществив смелые архитектурные проекты, а для себя слепили в пригородах тысячи халуп в стиле, сохраняемом без каких-либо новаций вот уже не одно столетие.

Однако «привлечь внимание к развитию внутренних районов страны» появление нынешней столицы все же смогло. Правда, промышленности, кроме пищевой, в ней практически нет. Тем не менее здесь живет сейчас около 500 тысяч человек, а с пригородами — вдвое больше. И самое важное — к Бразилиа от побережья пролегли через саванну дороги, и еще до того, как был поднят флаг федеральных вла-

Лесное племя, к которому принадлежит мальчик-индеец., — прошлое Амазонии. Переселенец-кабокло — настоящее. Но каково ее будущее?