Вокруг света 1981-08, страница 8

В. ОРЛОВ, наш спец. корр. Фото автора

ЗА СОКОЛОМ ЯОНЫД\, ЗА КГОЧОТОМ КРАСНЫМ

Пряно пахнет свежими листьями ольхи. Ощущение такое, что сижу в густом венике, заготовленном для парилки. Сумеречно. Чтобы увидеть гнездо, на котором я надеюсь снять кречета, надо приподняться. Сквозь небольшое отверстие, где уже пристроен аппарат с пятисотмиллиметровой «пушкой», отлично видно огромное — как стог! — гнездо. Его выстроили орланы и пользовались им, должно быть, много лет, понемногу надстраивая. Возможно, жили бы здесь еще, не появись кречеты. Птицы эти никогда себя строительством гнезд не утруждают. Знают свою силу. Увидят где подходящее жилище и поселяются в нем. Неважно, кому оно принадлежит: ворону, канюку или орлану.

Гнездо покоится на склонившемся, словно атлант, старом, засохшем дереве, а вокруг выстроились стройные зеленые лиственницы, тянут веточки к гнезду. Сейчас, в полночь, оно кажется нежилым. Креченята спят. Распластались так, что их и не видно, а ведь еще несколько часов назад они и вывели на гнездо.

Лодки наши как-то внезапно оказались под гнездом. Мы подняли головы, а там четыре почти взрослых кречетен-ка. Стоят на краю, крылышками машут и кричат, глядя на нас, так, словно мать им в клюве добычу несет.

Попутчики мои, знакомые с поведением птиц, удивились. Должно быть, для птенцов мы были первыми живыми существами, которые осмелились приблизиться к их гнезду. Вот и приняли они нас если не за родителей, то вроде как за родственников.

Когда я пришел делать засидку, птенцы перебежали на другую сторону гнезда, чтобы меня рассмотреть. Посмотрели-посмотрели — видят, что угощения не дождешься, стали укладываться спать. Ясно, что человека не боятся. А вот как встретит меня их мать? Она ни разу еще у гнезда не появилась, но, думаю, утром должна все-таки прилететь покормить своих чад. Вот тут-то, когда птица опустится на гнездо, я ее и сниму. Уже много лет перед глазами у меня стоит этот кадр. Ради него я и отправился с орнитологами в этакую глухомань, где ни поесть как следует, ни поспать, что ни день идут дожди, и огромными тучами всюду следуют за тобой гнусавые комары.

Кречет — хищник. Норвежский писа

Осталось по пузырьку на брата, а впереди еще полмесяца плавания...

В засидке я сижу в болотных сапогах, в теплой куртке, руки в перчатках, на голове капюшон до глаз, лицо прикрывает сетка, пропитанная диметилфтала-том. Обычно геологи ее носят как косынку, на шее, я же приспособил вместо накомарника. Пока не двигаюсь, терпеть комаров можно. А когда придется снимать, тут уж, думаю, меня и пчелиная рать с дороги не свернет. Ведь снимать-то предстоит кречета, редчайшую ныне птицу, самого сильного и ловкого сокола на земле.

делать засидку было делом нескольких минут. На берегу ре ки я нарубил веток ольхи, пе-ретаскал их к лиственнице, вокруг которой росли кусты ивняка. Накрыл ветками кусты, сбоку кое где подложил — и загидка готова.

Со стороны — будто кустарник погустел, а внутри я с фотоаппаратами. На оленьей шкуре можно хоть сутки просидеть. Плохо, конечно, что самому вокруг ничего не видно, если, к примеру, волк или медведь подойдет. Да еще комары! Всюду найдут. Жаль, чти «Даты» взяли мало, просчитались.

6