Вокруг света 1982-09, страница 6

том опять до Лихачева и к Аскольду.

— Понял...— Ерофеич нажимает кнопку, отключая «внешнюю связь».— Иваныч, пошли обратно. Вдоль берега до Поворотного...

— Ясно,.. Володя, прими наблюдение. Иваныч, пойдем перекусим...

Летчики, остававшиеся первые часы полета в полной форме, уже переоделись. На Юрии Ивановиче Тарасове, командире корабля, рубашка с короткими рукавами, спортивные брюки и тапочки. В тельняшке остался бортмеханик Александр Степанович Головнев. В спортивной майке с фигурами футболистов бортрадист Евгений Александрович Иванов. И лишь второй пилот Владимир Григорьевич Коновалов, он сейчас ведет самолет, и штурман Саша Ма-нашев в форменных рубашках. Но все до одного в тапочках, обыкновенных домашних тапочках.

— Восемь часов полета, — объясняет за летчиков Ерофеич. — Так проще и легче.

На обед мы расположились в просторном салоне. Завязался спокойный, неторопливый разговор.

— Здесь мы впервые, хотя на Дальнем Востоке мне, например, приходилось бывать. Но в основном на севере, в Магаданской области,— рассказывает Тарасов.— Мы сменили экипаж Александра Макаровича Грачева. Сегодня-завтра уже будем дома, в столице. Норму полетов выбрали. У нас ведь строго: в месяц не более ста летных часов. Будет наш Ерофеич с новым экипажем работать, а потом, наверно, опять мы прилетим...

— У нас вообще работа непостоянная,— говорит командир.— Ребята по всей стране летают. Геологов, геофизиков, моряков, строителей, газовиков обслуживаем. Антарктические экспедиции тоже наши. За границей работаем. Серьезная это организация — Мячков-ский ордена Трудового Красного Знамени объединенный авиаотряд воздушных сил...

В этом году,— продолжает свой рассказ Тарасов, — работали на севере, затем — Нижний Тагил, Уренгой. Трудились у газовиков-нефтяников. Возили грузы, оборудование, людей на Новый Уренгой. Грандиозная это стройка. А потом сюда. Море, собственно, для меня не впервой. На Балтике.и Черном частенько летал с моряками. Принимал участие в обеспечении ледовой разведки во время ходовых испытаний атомного ледокола «Арктика». А вот с рыбаками впервые...

— Давно с этим экипажем летаете?

— Два года уже. Ребята хорошие. Вместе более тысячи часов в воздухе. Примерно двести тысяч километров пролетели, считай, пять раз вокруг планеты.

— А сам командир сотню витков вокруг шарика сделал,— вступил в разговор Володя Стоянов.

— Ты за морем следи, — одернул своего помощника Ерофеич.

— А что смотреть-то? Туман опять...

Мы действительно летим в тумане,

и по блистерам струятся ручейки.

— Иди обедать, Владимир. . Я сам посмотрю,— говорит Ерофеич.

Минут через семь самолет вынырнул из тумана. В салоне стало светло.

— «Чайка», я — «Ураганный». Есть что-нибудь, Ерофеич?

— Есть.

— Буду становиться в замет. Делайте наводку...

Все разговоры прекращаются. Теперь вновь самым старшим на борту становится летнаб — «Чайка».

Внизу скользило и скользило море. Мы ходили по кругу, набирая высоту, затем Ерофеич или Володя командовали обратный поворот, и самолет, совершив в воздухе восьмерку, начинал снижение. Внизу спешил к месту постановки трала сейнер «Ураганный». Ставит его на косяк Володя Стоянов.

— «Ураганный»,. я — «Чайка». Право... Еще тридцать право... Бросай буй... Прямо...

Судно послушно выполняет все команды, но вдруг делает непонятный зигзаг. Это моментально замечает Стоянов.

— Я — «Чайка». Что там у вас, «Ураганный»? Спугнешь косяк. Быстрее круг замыкай. Так... Ботом, ботом рыбу держи. Не выпускай ее из ворот...

Сейнер почти завершил круг. Пенный след за кормой таял, оставляя лишь белые наплывы. У ворот трала, как пчела над цветком, кружил бот. Оставалось несколько метров до того момента, когда замкнется круг, но сейнер вдруг остановился. А когда наконец-то закрыл ворота и начал подбирать нижний полог трала, косяк коричневой жирной каплей проплыл прямо под днищем сейнера. Бот подскочил к борту слишком поздно...

— Ушла рыба.— Чувствовалось, что Владимир переживал вместе с рыбаками.— Почти весь косяк ушел, «Ураганный»...

В сердцах махнул рукой и тусклым голосом спросил:

— Ерофеич, будешь наводить?

— А есть кто?

— «Комсомолец Артека».

И все начинается сначала. Только экипаж выполняет теперь команды Ерофеича. И не успели еще замкнуть трал рыбаки «Комсомольца Артека», Ерофеич начал наводить на очередной косяк сейнер «Счастливый». Самолет движется по кругу, а внизу спешит к указанному месту сейнер, на палубе которого четко нарисована цифра 27.

— Приготовиться к замету.

— Есть приготовиться к замету.

— Влево десять... Торопись только. Так держать... Отдать буй!

. — Есть, отдать буй!

— Пошли право... Право пошли! Бери на буй!

Земля вновь поперек кабины. На часах 9.45 по московскому времени.

«Чтобы не путаться в поясах»,— объяснил штурман.

В самолете тишина. Никто не пытается подсказывать, советовать. Идет серьезная работа. Большая рыбалка.

— «Счастливый», косяк в кошельке.

— Понял, Ерофеич. Спасибо, «Чайка»!

— Давай, давай! Выбирай аккуратнее.

В воде, ярко освещенной солнцем, теперь и я вижу рыбные косяки. Они . принимают самую невероятную форму. Запятые, размазанные точки, кляксы, змейки... Но все они уже замечены и определены Ерофеичем.

— Почему прекратил движение, «Одельск»?

— Маленькая глубина. Не смогу...

— Давай 60 право. Как здесь? Еще десять... Ну как здесь?

— Нет,' «Чайка», опасно...

— Тогда жди смены ветра. Сейчас все косяки идут к берегу.

— А сколько их, «Чайка»?

— Да еще десять-двенадцать. Жди вечера.

— Ясно, «Чайка». Счастливо!

— Счастливо! — Ерофеич нажимает другую кнопку.— Иваныч, давай на Уссурийский.

— Ясно.

Летим в Уссурийский залив, и сразу за Аскольдом снова, попадаем в туман.

— Ерофеич, что теперь такое рыбацкое счастье, рыбацкая удача?

Улыбается:

— Они есть. Остались еще... Вот мы, например, улетели, а им ждать. Сменится ветер, начнется отлив, рыба на глубину пойдет,.. А сейнера не уйдут. Ждать будут. «Одельск»-то я наводил сразу на четыре косяка. Рыба есть, и они теперь отсюда ни-ни... А вот повезет или нет, сказать трудно. И тут одного везения мало. Умение мыслить требуется, опыт и знания...

В четырех милях от острова Аскольд сделали несколько кругов над морем. Внизу, скрытый тучами, ходил сейнер «Громкий» — на нем работал старый товарищ Шкуренко, Герой Социалистического Труда Владимир Данилович Коновалов. Просил и он Ерофеича указать, где есть рыба.

— «Громкий», Данилыч... Извини, все закрыто облаками.— В голосе Шкуренко слышалось явное сожаление.— Иди в Восток. Там есть рыба.

Весь остальной путь самолет летел над облаками, и очертания берегов просматривались лишь на экране локатора.

— Ну что, Ерофеич, будем возвращаться? Время вроде...

— Давай на базу, Иваныч. Пора...

Мы круто взяли на запад. Солнце,

ударившее лучами прямо в блистер левого борта, ярко осветило карту промысла, расчерченную на квадраты. Где-то там, в этих квадратах, остались сторожить рыбу сейнеры-

Завтра они снова услышат знакомый голос «Чайки».

4