Вокруг света 1983-03, страница 12

более что Аютхия давно уже умерла, а чем, и в других городах Кампучии, нет

последующие монархини были весьма деления на старые и новые кварталы,

счастливы в браке. Да только мужчины Древние города здесь называют руи-

вошли во вкус — привередничали и нами: руины Ангкора, руины древнего

куражились: не хотим, мол, менять по- храма Воатнокор, но это никак не ста-

рядка... рый город.

Что же, нашлась среди женщин — Все правильно,— подтверждает кхмерская Лисистрата, которая предло- Тана,— мы едем в «деревню вдов», жила мужчинам пари: за ночь насыпать Говорят, там видели мою сестру... холмы — кто выше? Проиграют мужчины — пусть делают женщинам предложения, выиграют — тогда уж жен- Несколько легких крестьянских до-щины навеки смирятся со своей судь- мов, построенных в линию, укрылись в бой. Мужчины вызов приняли и рьяно зелени банановых деревьев. Деревня принялись за работу. Наконец небо располагается в конце одной из город-расцвело утренними звездами, и мужчи- ских улиц, на которой давно уже никто ны, удивившись, что так быстро проле- не живет. Мы проехали сквозь кварталы тело время, легли передохнуть, чтобы с молчаливых домов — безжизненных, рассветом поглядеть, насколько их полуразрушенных и невыразимо пе-холм выше. чальных.

Проснувшись от крика петуха, они с Я снова вспомнил Пномпень четы-удивлением обнаружили, что заря еще рехлетней давности, Пномпень, поки-не погасила утренние звезды, и поняли, нутый жителями,— фантастический что их провели. И в самом деле, едва город, опустошенный полпотовской чу-минула полночь, девушки зажгли на мой, страшным недугом, следы которо-одной из близких гор светильники, ко- го еще свежи повсюду в стране. Вспом-торые мужчину приняли за утренние нил мертвые проспекты и рынки, без-звезды, а сами, пока представители молвную набережную, пустой порт, сильного пола видели сладкие сны, ра- Возвращать к жизни города — под-ботали не покладая рук. Естественно, виг. Городские власти Кампонгтяма к утру их холм был намного выше... тоже совершили подвиг, наладив жизнь Холмы со ступами по сей день носят центра «красной провинции». Первая названия Пномсрей — Женская гора продукция вновь пущенной в строй и Пномпрос — Мужская гора. крупнейшей в стране текстильной фабрики, первые метры хлопчатобумажной К четырем часам пополудни мы до- ткани воспринимались как чудо. Ведь брались до Кампонгтяма — третьего по еще совсем недавно не верилось, будто величине города страны после столицы можно что-то сделать: поломаны стан-и Баттамбанга. Скоро начнет смер- ки, нет сырья, утрачена технология, и каться. Короткая поездка по централь- нет инженеров, а самое главное, муж-ным улицам, первые впечатления, хо- чин раз-два и обчелся... лодный душ в огромном особняке, превращенном в гостиницу. Что дальше? Дальше едем в «деревню вдов»... В кампонгтямской «деревне вдов»

живут женщины, у которых отняли му-

Сначала я ничего не понял. Деревня жей, детей, родителей. Им некуда идти

в городе? Может быть, это пригород? и некого искать. Они живут наедине с

Или, может, я ослышался и за «деревню болью — своей и других, и боль эта

вдов» принял созвучные слова «старый стала для них общей,

город»? Но в Кампонгтяме, как, впро- Сумерки стали обволакивать эту

Сбор сока гевеи требует умения, иначе чожно погубить каучуконос.

грустную улицу, зажглись слабенькие огоньки коптилок, недалеко послышались голоса, и мы направились в ту сторону.

Тана прошла в дом. Через несколько минут она вышла, сопровождая хрупкую женщину, которая приветствовала нас сложенными вместе и поднятыми вверх ладонями. Этот жест — он называется «анджали» — у кхмеров выражает приветствие, прощание, благодарность, уважение...

Женщина красива. В чертах ее лица, мягких и приветливых, обаятельно-ласковых, я нахожу сходство со знаменитыми небесными танцовщицами Ин-дры - апсарами, изображениями которых украшены барельефы Ангкора Только в карих глазах женшины — глубокая печаль, какой я не видел ни у одной из а пса р...

Женщину зовут Пирум. Ей двадцать девять лет. Двое детей. Был еще старший мальчик, но он умер от голода в 1977 году. Муж был военным, и его расстреляли вместе с тысячами других солдат и офицеров в мае 75-го. Тогда же семилетнего сына забрали «перевоспитывать трудом». Мальчик заболел и не мог работать. Тогда ему перестали давать рис. Пирум не пускали к сыну. Она относилась к «третьей категории»: до 1975 гола преподавала математику в пномпеньском лицее Декарта.

Пирум плачет. Незаметно вокруг нас собираются люди. Замерла притихшая, нахохлившаяся стайка ребятишек, готовых в любую минуту разбежаться по домам. А мы стоим в окружении женщин разного возраста, и из негромкой речи, из тихих скорбных слов, которые переводит Тана, льются, льются потоки человеческой боли...

Всякий раз, когда я читаю или слышу о том, как в Вашингтоне и других западных столицах пытаются обелить полпотовских преступников, предать забвению их злодеяния, замаскировать камарилью палачей под неким «коалиционным правительством Демократической Кампучии», представителей которого допускают на трибуну ООН, я вспоминаю вечер в «деревне вдов». И мне очень бы хотелось, чтобы те, кто радеет за «демократию» в Кампучии, побывали в этой деревне и услышали то, что услышал я. Потому что есть преступления, которые простить нельзя. Никогда.

В кампучийских хрониках первое упоминание о храме Воатнокор относится к X в^ку. Возможно, именно тогда и были возведены каменные стены из светло-серого песчаника, среди которых укрылась изящная пагода, полыхающая на полуденном солнце глазурью островерхой крыши. Сегодня эти разрушенные, потемневшие от дождей сте-

10