Вокруг света 1984-01, страница 18

и-так-далее достоин включения в учебники по топонимике — такой он наглядный. Если посмотреть на старые карты, видно, что еще в конце прошлого века многие населенные пункты, отстоящие ныне от берега на километров двадцать пять — тридцать, стояли прямо у воды. И потому эпитет «бала-тонский» был для них вполне оправдан. Ведь не очень умелое регулирование вод в конце прошлого века привело к тому, что часть озера обратилась в болото. В 1922 году решено было осушить болота, но проект был составлен не очень грамотно, и «Визхиватал» — «Комитет по воде» буквально изнемог в столкновениях с землевладельцами. К тому же и средства все время урезали. Короче говоря, попытка осушения привела к тому, что болота распространились еще более. А озеро отступало.

Был когда-то у Балатона залив, вре-* завшийся в Залайские горы. Потом заболоченные участки суши соединились и отрезали залив. Получилось отдельное озеро, названное Кишба-латоном — маленьким Балатоном.

Ирригационные мероприятия начала нашего века привели к тому, что площадь чистой воды в Кишбалатоне вообще сократилась до половины квадратного километра: маленькое зеркальце в болоте между городками Кестхей и Фенекпуста.

Мы взяли курс на северо-запад и, обогнув юго-западную оконечность Балатона, выехали к его северным берегам. Они казались почти пустынными. Густые заросли желтоватого камыша высились у самой кромки, уходили далеко в воду. Тут было мелко, и какая-то огромная машина урчала метрах в пятидесяти от нас. Приглядевшись, я разобрал, что она косит камыш.

— Неплохой строительный материал,— произнес мой спутник Габор Миклош, архитектор.— Его спрессуют в плиты, которые пойдут на сельское строительство. Но, как говорится, цветет камыш, да не процветает от этого озеро.

Габор Миклош превосходно говорит по-русски и не упускает случая блеснуть каламбуром.

Река Зала и маленькие речки, впадающие в Балатон и приносящие почти половину воды в озеро, протекают по

плодородной равнине, распаханной и обработанной до последнего гектара. Поля и виноградники начинаются вблизи от воды, отделенные от нее иной раз лишь узенькой полоской буроватого песка. И культивированную почву, мягкую и рыхлую, дожди обильно сносят в воду. К тому же в недалекую пору увлечения ядохимикатами и химическими удобрениями проникновение их в воды рек достигло опасного уровня: в мелких речках и в относительно крупной реке Зала начала исчезать рыба. Но, главное, речки и реки эти, впадая в Балатон, несли загрязнение и ему.

При этом приносимых реками частиц удобрений оказалось достаточно, чтобы стала распространяться сорная — совсем ненужная озеру — растительность: желтый камыш, плотная осока с острыми краями.

От чрезмерного употребления химии здешние сельскохозяйственные кооперативы отказались (сохранив, естественно, химикаты в разумных пределах). В виде удобрения стали использовать превосходный ханшагский торф, возвращающий почве плодородие и лишенный к тому же — по причине естественного своего болотного происхождения — ядовитых примесей.

Это позволило рыбе с помощью биологов вновь вернуться в реку Зала и ее притоки.

Но и превосходный ханшагский торф, попавший по рекам в Балатон, способствовал размножению сорняков.

Балатон — самое крупное озеро Венгрии, называемое «Мадьяр тен-гер» — «Венгерское море». От чистоты его воды зависит не только весьма развитая индустрия туризма, но и водный баланс значительной части страны — прежде всего важных южных сельскохозяйственных районов. И забота о здоровье Балатона стала очень важной народнохозяйственной задачей.

Среди разных проектов очистки ба-латонских вод признание приобрел один: создать искусственное озеро, которое должно принять на себя первый удар загрязненных речных вод.

Координирование работ возложили на ВИТУКИ—будапештский Научно-исследовательский институт водного хозяйства. От его работ ждут парадок

са: сохранить существующие болота как уникальный природный заповедник и предотвратить дальнейшее заболачивание Балатона.

Будущее искусственное озеро получило название «Балатон-два».

...Недалеко от города Кестхей вовсю работали экскаваторы. Они углубились в землю уже метра на полтора. Рядом текла река Зала, отделенная от будущего искусственного озера лишь перемычкой.

Когда — в 1984 году — строительство будет завершено, воды реки хлынут в резервуар и лишь отсюда, лишенные взвесей и примесей, продолжат путь к Балатону.

Однако никаких следов строительства очистных сооружений — даже в начальной стадии — мне обнаружить не удалось. Их, как выяснилось, здесь и не будет: в Балатоне-два разведут водоросли, которым на пользу пойдут частицы ханшагского торфа и других удобрений. Усваивая их из воды, водоросли ее и очистят. Кстати, водоросли эти при умелом использовании могут пойти на корм скоту.

Г лубже, чем мы увидели сейчас, озеро-резервуар на Зала и не будет: полтора метра глубины, двадцать пять миллионов кубометров воды. Но это лишь первый этап очистных сооружений в южной части собственно Балатона. В несколько более отдаленном (но недалеком) будущем соединены будут в единую систему все искусственные озера и давно существовавшие водохранилища, конечно, модернизированные и улучшенные. И в каждом из них вода пройдет биологическую очистку.

— Представляешь,— сказал задумчиво Габор Миклош, когда мы отъезжали,— целое ожерелье мелких озер, прогретых солнцем. Тишина — и слышно, как плещется в них рыба.

— Значит, защитит маленький Балатон большого тезку? — сказал я.

— При чем здесь Маленький Балатон? Он как был, так и остается заповедником. К природе надо подходить осторожно,— сказал назидательно Миклош.— А у водохранилища свое имя. Балатон-два.

Балатонсентдьёрдь — Кестхей — Москва

АВСТРАЛИЙСКИЙ РЕКОРДСМЕН

Ученые уже давно разработали своеобразную табель о рангах для растений с точки зрения содержания в них жизненно важного для человеческого организма витамина С. Так, в 100 граммах апельсинов и других цитрусовых его содержится около 50 миллиграммов; в соответствующем количестве спаржи, брюссельской капусты и петрушки — 100, черной смородины, гуавы и анакар-

дии — от 200 до 300, облепихи — 450, мальпигии — от 1000 до 2330 миллиграммов. Это был верхний предел, казалось бы, созданный самой природой. И вдруг в 1981 году группа ученых Сиднейского университета обнаружила в Австралии дикое растение «терминалия фердинандиана», плоды которого побили все рекорды.

Исследования, проведенные с урожаями двух последних лет, показали, что в 100 граммах их мякоти содержится от 2300 до 3150 миллиграммов аскорбиновой кислоты!

Формой и вкусом плоды напоминают крыжовник. Правда, ягоды австралийского рекордсмена крупнее — от 1 до 2,5 сантиметра длиной. Растут они на верхних ветвях высоких тонких деревьев из рода миндалевых. Самое же поразительное, что австралийские аборигены испокон века употребляли их в пищу и даже считали целебными, а европейские ботаники в течение столетий умудрились «не заметить» столь ценный дар природы. В настоящее время ученые ведут опыты по искусственному разведению «рекордсмена».

тюамтотгж