Вокруг света 1985-01, страница 38

оповещение о тропических ураганах, о ледовой обстановке в северо-западной части Атлантики и о результатах работ по Международной программе ОГСОС (Объединенная глобальная система океанских станций). Четыре раза в сутки отправляются сведения о состоянии океана в пределах глубин от 0 до 200 метров. Четким языком цифр рассказывается о температуре воды по глубинам, ее солености, направлении и скорости течений. Вашингтон, Токио и другие центры в обмен шлют результаты своих наблюдений в «горячих» точках Тихого океана. Но наибольший вклад во Всемирную службу погоды наши ученые вносят участием в Межправительственном соглашении по океаническим судовым станциям. Соглашение было подписано десять лет назад.

...Идея родилась чуть ли не в 1918 году. Заинтересованы были прежде всего европейские страны, которым приходится первыми встречать шторма и ураганы. В 1938 году вышел первым на патрулирование французский корабль погоды «Карема». Руководил экспедицией Дель Камбр. В начале войны су^но было потоплено. Его место заняли другие. Они обеспечивали информацией о погоде «океанский мост» — транспортные караваны из Америки в Советский Союз и обратно. Фашистские субмарины охотились за ними как за боевыми единицами союзнического флота. Не единожды ученым приходилось вступать в единоборство с морскими пиратами.

К концу войны их осталось двадцать восемь. Вахту они несли на точках Альфа, Врауэ, Дельта, Индия, Джульет, Эхо, Майкл, Лима, Рома, Чарли.

— Но,— Федор Федорович развел руками,— время неумолимо выставляет свои счета. В сорок восьмом году из-за дороговизны содержания судов теперь уже Международная ассоциация гражданской авиации оставила всего десять кораблей погоды. Они давали информацию винтомоторной авиации. В том же году на Женевском совещании МОГа Америка отказалась участвовать в финансировании судов службы погоды, а с появлением спутников к семьдесят четвертому году в Атлантике осталось всего четыре погодных точки, в том числе — «Чарли». И первым из советских судов на патрулирование в ее район вышел «Муссон»...

— Но с того времени задачи ученых намного усложнились. Теперь они производят четырехразовое — в сутки — зондирование атмосферы ракетами до высоты 30 километров. Сведения о температурах по высотам давления, влажности, направлении и скорости ветров, обеих кромок облачности, осадках, редких явлениях природы и волнении моря в автоматическом режиме уходят на приемные устройства метеоцентров.

— Какие вы заметили отклонения за минувшие год-два?

— Например, зимой 1983 года в Ат

лантике Азорский максимум — антициклон — был на десять миллиметров ниже обычного, а Исландский — на пятнадцать выше нормы. Улыбаетесь?

— Миллиметры...

— Ну да, миллиметры. А знаете, что стоит за ними? Зима в океане была вся начисто штормовая, с немалыми бедами, а лето на материке, как вы, наверное, помните, прямо-таки одарило дождями.

Тут вступает в разговор и Радомир Ростиславович:

— В общем-то ученые считают, что в природе существует какой-то средний климат. Наше дело — изучить, найти закономерности отклонений от него, и тогда можно будет прогнозировать с большей точностью и судить о так называемом «знаке аномалий», то есть говорить, будет лето теплым, засушливым или холодным и дождливым.

— А осязаемо как это можно понять, представить?

— Федор Федорович сказал, что мы наблюдаем океан в своей части в течение десяти лет и кое-что уже можно предложить из собранных сведений. Например, Гольфстрим. В зимние периоды этого десятилетия он оказался значительно теплее, чем, скажем, по данным тридцатых-сороковых годов. Поэтому мы с вами стали свидетелями в основном мягких зим, отличных от довоенных и военных.

— А-"Это орудия, при помощи которых вы исследуете океан? — Я показал за окно. Там, внизу, в нескольких метрах от моря, раскинулась обширная площадка, обнесенная забором. На ней были рядами уложены, словно пятисоткилограммовые авиабомбы, буи, рядом — контейнеры с различной аппаратурой.

— Наше хозяйство. Эти самые штучки и помогают делать так называемые «разрезы». Вы слышали, наверное, что Атлантика поделена на условные энергоактивные зоны? Так вот, их исследование с целью определения, каким образом происходит отдача ими тепла в атмосферу, изучение мощного антициклонического водоворота на планете от тропиков до умеренных широт, а также вихрей, рингов — своеобразных циклонов в самом океане поможет со временем значительно повысить качество прогнозов.

Этому и служит программа «Разрезы», предложенная несколько лет назад группой ученых во главе с Героем Социалистического Труда, заместителем Председателя Совета Министров СССР академиком Г. И. Марчуком. Они предложили для более активного изучения динамики атмосферы и океана разделить Атлантику на четыре погодные зоны: тропическую, Бермудскую (чисто географическое название), Ньюфаундлендскую и Норвежскую.

При тщательном исследовании каждой из них, их взаимодействия, при установке мониторинга, постоянного слежения, расчете и построении моделей заблаговременность прогноза из

тропической зоны уменьшится до полугода, из Бермудской — до трех месяцев, Норвежской — до одного.

Правда, вихри и ринги сами по себе требуют внимания. С их открытием ученым работы прибавилось. Например, в одном из последних рейсов нами был обнаружен один из рингов, образовавшийся на границе Гольфстрима и холодного течения. Этот своеобразный эллипсовидный блин, если смотреть с поверхности океана, оторвавшийся от Гольфстрима, имеет размеры примерно сто десять на восемьдесят миль, с глубиной столба до двух километров. Достаточно солидная масса воды с температурой в центре около восемнадцати градусов, а по окраинам — до девяти. Океанский циклон вращался со скоростью двух узлов и двигался достаточно быстро. То есть, подчиняясь пока неведомым нам законам, он живет в океане иждивенцем, не отдавая тепло в а^осферу, а занимая его у своего родителя — океана. Предварительные расчеты показали, что циклон просуществует не менее трех лет. Ясно, что ринги влияют на общий теплообмен, а значит, и на погоду, но где и как — предстоит выяснить.

— В начале нашего разговора вы упомянули о практическом значении ваших исследований. Каков сегодня их эффект?

— Синоптическими картами наших ученых пользуются все моряки, рыбаки и материковые метеостанции. Кроме того, мы даем рыбакам данные о температуре воды по зонам. Для промысловиков важно знать ее, так как это облегчает поиск промышленных скоплений рыбы. Морякам торгового флота мы помогаем своими рекомендациями выбирать наиболее экономичные курсы следования -—- в обход штормовых зон. Нашими рекомендациями пользуются более семисот судов. В том числе и зарубежные. И потом, я уже говорил, что точка «Чарли» только на карте является таковой. На самом деле у нее есть, кроме первого, второй квадрат со стороной в двести морских миль. В нем экипажи выполняют еще функцию спасателей. При первом же сигнале мы оставляем все и берем курс к терпящим в нашем районе бедствие. Экипаж научного судна «Ушаков» спас американского летчика. Помогли наши ребята и датчанам с «Крисинс Оган», потерпевшим бедствие турецким морякам с «Зеки» и другим...

— Получается, что каждый из нас, слушая прогноз погоды на завтра, как бы становится потребителем вашей информации?

— В какой-то степени да.

— Ну а, познав механизм теплообмена между океаном и атмосферой, можно ли будет.влиять на погоду?

— Возможно. В дозволенных природой границах и если она не подбросит нам следующую, не менее сложную задачу.

Одесса — Москва

36