Вокруг света 1985-04, страница 60

Вокруг света 1985-04, страница 60

Кремп, полностью овладев собой.— Снимать фильм можно только там, где съемочная группа будет-в безопасности. Вам, очевидно, знакомы статьи из зарубежной печати о положении в вашей стране? Насколько они правдивы, я не знаю. Однако, будучи переводчиком нашей группы, я считаю своей обязанностью разузнать, спокойно ли в том или ином районе.

— У нас везде спокойно.— Майор направился к двери. Ростом он был ниже Кремпа.— Благодарю вас. Ваши сведения меня удовлетворили. Извините, что побеспокоил.

Едва оставшись один, Кремп схватился за телефон, чтобы предупредить Фишера и Ундину Раух. Но в номерах их не оказалось, придется спуститься в ресторан. Хотя он и считал, что вел разговор умно и осторожно, майор Пон-се — человек, которого следует остерегаться.

Переодеваясь, он бросил взгляд на раскрытую книжку. Вот что было подчеркнуто: «Положение обострилось в 67-м году в связи с катастрофическим сокращением экспорта кофе, а также после убийства правыми экстремистами в январе 1968 года бывшей «мисс Гватемалы». Двадцатишестилетняя девушка, подруга герильеро Хуана Кампано, была найдена на шоссе в восьмидесяти километрах от столицы — раздетая, изнасилованная, со следами зверских пыток».

Фишер и Ундина заказали в ресторане на обед блюда китайской кухни. К ним за столик подсел господин со сплюснутым носом, в спортивном костюме строгого английского покроя, с виду мулат, и предложил свои услуги. Он, дескать, знает страну как свои пять пальцев и, что не менее важно, является одновременно хозяином й пилотом самолета. Самолет очень удобный, и за все про все — за обслуживание, услуги стюарда и горючее — он просит каких-то двести долларов. Приключения и развлечения гарантируются.

— И куда бы вы с нами полетели? — спросила Ундина.

— Куда угодно, леди. Если пожелаете, даже к руинам Копана. Они, правда, в Гондурасе, но если вы хотите...

— А в горы, к герильерос?

— Каким еще герильерос? — Он всплеснул руками.— Все они убиты, леди. Никого не осталось.

Фишеру он надоел. Хотя ему нравилось говорить по-английски с людьми, владевшими языком еще хуже его, он решил от мулата избавиться. И знал как: есть один трюк, срабатывающий в банановых республиках безошибочно.

— Почему вы все время повторяете, что ваш президент болван? — спросил он, повысив голос.

Мулат от удивления потерял дар речи.

Фишер снова повторил свои слова. Громче.

Летчик испуганно вскочил со стула, беспомощно взмахнул руками.

— Вы меня неправильно поняли. Я сдаю внаем самолет, политика меня не интересует... Прощайте.

А несколько минут спустя к ним подошел элегантно одетый мужчина.

— Простите, вас потревожили?

— Пустяки. Вы детектив отеля?

— Не совсем, сэр. Я майор Понсе из уголовной полиции. Позвольте сесть за ваш стол?

Фишер вытер салфеткой губы, аппетит окончательно пропал. В том, что они прилетели в полицейское государство, сомневаться больше не приходится.

— Господин Фишер, вы возглавляете немецкую киногруппу, которая собирается снимать у нас фильм,— сказал майор по-английски.— Разрешите осведомиться, что это будет за фильм? — произношение у него было безупречным.

— Веселый игровой фильм.

— Не затруднит ли вас рассказать о нем поподробнее?

Фишера так и подмывало подсунуть майору свою историю с похищением; однако он вовремя сообразил, что острие ее направлено против полицейского ведомства.

— Готового варианта сценария у нас нет, майор. Мы хотим оглядеться на месте. Такой путь представляется мне более продуктивным.

— И все же какова тема фильма? Главная его линия, так сказать?—Понсе перевел взгляд на Ундину.— Да, я знаю, это госпожа Раух, ваша помощница... Чего вы хотели бы добиться в итоге?

— Полных сборов, майор. К этому ведут два пути: надо людей заставить либо плакать, либо смеяться.

— Либо ужасаться. Увы. В зарубежной печати нередко появляются сенсационные сообщения о жизни в нашей стране. Смесь из экзотики и ужасов хорошо продается. Мы же особых восторгов по поводу появления такой «рекламы» не испытываем.

— В современном кино судьбе женщины уделяется мало внимания,— сказала Ундина.— Нет и серьезных ролей для женщин. А мы хотели бы рассказать о судьбе женщин вашей страны, майор. Их проблемах. Об эмансипации, например.

— Благодарю, на сегодня я удовлетворен.— Понсе поднялся и учтиво поклонился.— Я не стану вас более беспокоить. Другие, надеюсь, тоже. Пожелаю больших успехов. А сценарий — пусть зреет.

Такси здесь стоит дешево. Водитель, который вез Бернсдорф а из аэропорта в отель, сказал:

— Два доллара в час, сэр. Все равно ехать будем или стоять.

В аэропорту Бернсдорф ничего не добился ни с помощью денег, ни увещеваниями. Аппаратуры ему не вернули. Не получил он и вразумительного ответа на свои вопросы. Кто советовал обратиться в главное таможенное управление, кто в полицию, кто не то в мини

стерство внутренних дел, не то в министерство просвещения. Во всех комнатах, в которые он заходил, на стене висел один и тот же портрет — улыбающегося во весь рот президента Араны, красавца мужчины в генеральском мундире. Правительство ПР бесславно ушло в отставку, и политика социального либе: рализма и терпимости предана забвению. Офицеры, принимавшие Бернсдор-фа, ссылались на какое-то высокопоставленное начальство, до которого рукой не достанешь. Положение вещей отнюдь не соответствовало картине, нарисованной «шеф-идеологом» Кремпом.

Белые бунгало, пышная зелень. Столицы этого континента проявляли чудеса выдумки и изворотливости, чтобы отсталость и нищета не бросались в глаза хотя бы по пути из аэропорта в центр.

«Авенида де ла Америкас»,—прочел Бернсдорф на табличке одного из домов. Что-то знакомое... Не тут ли похитили графа Спрети, посла ФРГ? Нет, до того места они еще не доехали, это на перекрестке с 16-й улицей, объяснил шофер.

— А вот тут, сэр, застрелили шефа американской военной миссии. Он ехал с военно-морским атташе в «Форде-67», а убийцы стреляли из «шевроле», который их обогнал.

У этой улицы, как видно, богатая история; водитель объяснял все происшествия с точки зрения профессионального автомобилиста: скорость, марки машин, кто откуда выезжал...

— Когда это произошло?

— После убийства подружки Хуана Кампано. Отомстили...

Бернсдорф насторожился:

— Разве ее убили американцы?

— Нет, это были другие люди... Гватемальцы.

— А что это за люди? Не из «Белой руки»?

Водитель сразу скис.

— Нет, другие. А кто, не знаю.

— Почему же застрелили янки, если они ни при чем?..

Водитель нажал на тормоза.

— «Майя Эксельсьор», сэр. С вас один доллар двадцать центов.

В холле отеля Бернсдорф сел на табурет перед полукруглой стойкой бара. Все как-то безрадостно. Почему водитель ни с того ни с сего испугался? Режиссер сделал несколько глотков из запотевшего стакана, когда на соседний табурет села молодая женщина с газельими глазами. Нежная смуглая кожа, глаза искусно подведены, ногти тонких длинных пальцев отливают перламутром — светская дама.

— Простите, вы не из немецкой кино-гпуппы? Вы не шеф, не господин Фишер?

Начало обнадеживающее. Он покачал головой.

— Нет, не шеф.

Она достала из сумочки листок бумаги.

— Тогда вы господин Бернсдорф,

58