Вокруг света 1986-08, страница 19

египетскими феллахами, способствовали их арабизации, во многих районах воздействовали на формирование этнического типа египтян. Но в целом бракам и ассимиляции препятствовало убеждение «аристократов пустыни» в благородстве своей крови: самый бедный бедуин гнушался отдать дочь замуж даже за очень состоятельного крестьянина.

Боязнь пустыни ассоциируется у многих феллахов с полузабытыми воспоминаниями о набегах кочевников. Противопоставление «оседлый» — «кочевник» было знакомо и в политической практике, и в быту, и в идеологии традиционного общества.

Мирный исход столкновения феллахов и бедуинов, невольным свидетелем которого я стал, был благополучен вдвойне: брак был признан и кровь не пролилась. Если бы кто-нибудь был ранен или — еще хуже,— убит, это означало бы первое звено бесконечной цепочки кровной мести.

Противоречивый, но проницательный египетский литератор и философ Аббас Махмуд аль-Аккад отмечал: «Мы не сможем понять, насколько египтянин консервативен или

В арабском языке «феллах» только земледелец, кочевник-верблюдо-вод — «бедуин». Хотя Египет — страна феллахов, нельзя не упомянуть и о кочевниках.

На протяжении истории сложные взаимоотношения вражды и сосуществования, военного грабежа и хозяйственных связей кочевников и оседлых на всем пространстве Северной Африки и Передней Азии были одним из важнейших факторов социально-экономической жизни. Для Египта после нашествия гиксосов-коневодов в XVII веке до нашей эры кочевники, особенно к началу новой эры, ассоциировались с верблюдово-дами. С наступлением пустыни на саванну лошадь стала редкостью, предметом роскоши; лишь знать могла позволить себе иметь ее как боевое животное. Главным военно-транспортным животным стал верблюд. Он и оставался таковым вплоть до начала XX века.

Крестьянская семья приходит в город всегда с тяжелым грузом. Много нужно продать на базаре овощей, чтобы купить необходимые и такие дорогие вещи.

Военный потенциал феллахов чаще всего уступал мощи жителей пустыни. Сам тип хозяйственной деятельности превращал кочевника в хорошего воина. Обладание стадами верблюдов позволяло бедуинам собираться быстро и незаметно для противника, наносить удары, а в случае неудачи рассеиваться в недоступную для противника пустыню. Наконец, военно-демократическая организация племен давала готовую и удобную структуру для чисто военной организации, облегчала руководство большими массами людей в походах и сражениях.

Военная, политическая и хозяйственная роль кочевников в современном Египте невелика. Их численность — сто-двести тысяч человек в сорокавосьмимиллионном населении страны — ничтожна. Но такая пропорция сложилась сравнительно недавно. Еще во времена экспедиции Наполеона в конце XVIII столетия бедуинов было триста-четыреста тысяч на два с половиной миллиона населения, что в сочетании с их военной организацией придавало им непропорционально большое влияние в стране. Со времен завоевания Египта арабами кочевники, смешиваясь с