Вокруг света 1986-11, страница 34

нашем веке, французы. А город стоял и лишь по воле пришельцев постепенно менял свое лицо.

Чтобы добраться до самых ранних следов человека, археологам пришлось местами снимать слой земли толщиной в 12 метров. Но их труд был щедро вознагражден. Ученые обнаружили остатки жилищ, каменных орудий труда, захоронений, которые они датировали пятым тысячелетием до нашей эры.

В более поздних слоях оказался хорошо сохранившийся финикийский город. Храм третьего тысячелетия до нашей эры, жилые здания, купальни, бани, крепостная стена с воротами и даже вымощенная камнем дорога к гавани — все это дошло до наших дней почти в изначальном виде. «Почти» — потому что древние строения не щадили ни время, ни люди. Завоеватели обычно не утруждали себя сложным делом вырубания камня в горах, а использовали для строительства материал зданий, разрушенных ими же при штурме. Результаты этой нехитрой методики хорошо видны и сейчас. В стены крепости крестоносцев то тут, то там заложены вместо балок мраморные римские колонны. Но колоннада, как и небольшой римский амфитеатр, все же частично сохранилась.

Вглядываюсь в остатки древних строений. Которое из них служило дворцом финикийским царям? Может быть, это? Или вон то? А может, настоящий дворец еще скрывает земля? В ответ на мои вопросы месье Мишель пожимает плечами.

В наши дни самому Библосу, в общем-то, повезло — гражданская война и израильская агрессия обошли его стороной. Вскоре после

начала военных действий город оказался в глубоком тылу правых сил. Летом 1982 года к нему не раз подходили передовые израильские дозоры, но воевать им здесь было не с кем: правые сохраняли по отношению к интервентам дружественный нейтралитет.

Однако эхо войны долетело и сюда: город опустел, его исторические достопримечательности были преданы забвению. Толпы туристов со всего света исчезли, будто смытые невидимой волной.

— Трудно стало жить,— говорит Мишель, когда мы спускаемся по лестнице с башни.— Экскурсоводы сидят без работы, гостиницы сегодня пустуют, торговцы сувенирами едва сводят концы с концами. Сегодня воскресенье, а, кроме вас, приезжала лишь одна пара из Бейрута. Впрочем,— гид вдруг оживляется и достает бумажник,— наш город все же иногда посещают даже знаменитости.

В доказательство месье Мишель демонстрирует визитную карточку Тура Хейердала.

Выйдя из крепости, сворачиваем направо и через тесные ворота попадаем на узкую улочку, сплошь застроенную магазинчиками. Владельцы соседних лавок, откровенно скучая, играют в тени в шиш-беш — так называют здесь нарды. Товары в витринах вполне обычные, такие же, как и в сувенирных лавках любого другого ливанского города,— глиняные кувшины и барабаны-таб-ля, латунные кофейники и подносы, пластмассовые пепельницы с видами страны. Только цены выше. А вот путеводитель по Библосу. Издан в 1973 году, стало быть, еще до войны...

— Месье, купите старинные монеты!

Мальчишка лет четырнадцати трогает меня за руку.

— Ну покажи.

— Вот! Это греческие, а вот это римские.

Мальчишка вынимает из кармана горсть разнокалиберных потемневших от времени бронзовых монет. На них — императорские профили и мчащиеся колесницы, древний храм Бахуса в Баальбеке и бравые воины. Надписи полустерты, неразборчивы.

— Откуда взял? — спрашиваю продавца.

— Да в старом городе их полно, только копни! Мы после школы ходим туда с ребятами. Купите, месье,— вновь начинает уговаривать он.— Поверьте, монеты стоят больших денег, но кому они сейчас нужны? Вы человек приезжий, будет сувенир на память. Купите! Дешево отдам!

Меня берет сомнение. В Бейруте я слышал, что существует целый полулегальный синдикат, занимающийся изготовлением «старинных» монет для туристов, причем делают их так ловко, что подчас и знатоки заходят в тупик, пытаясь отличить поддельные от настоящих. Но, с другой стороны, рассуждаю я, мальчишка прав — сувенир что надо.

Расплатившись с продавцом, я сгребаю монеты и ссыпаю их в карман. Мальчишка ухмыляется и исчезает в глубине одной из лавок. На ней красуется надпись: «Фини-сиа трэйдинг компани» — «Финикийская торговая компания». И чуть пониже: «У нашей фирмы — пяти-тысячелетний опыт торговли». Дело