Вокруг света 1987-08, страница 13

Ирригационная система, построенная с помощью СССР под Джелалабадом.

Садовник из госфермы «Хадда».

ве. Летом здесь температура поднимается до 60 градусов в тени, а зимой падает до 5 градусов мороза. Климат сухой, осадков выпадает 50—60 миллиметров в год. И понятно, что не всякая растительность может приспособиться к таким условиям. Но главная беда — в недостатке воды. Веками долина фактически была мертва, возродить для сельского хозяйства земли ее не удавалось, несмотря на то, что афганское правительство неоднократно обращалось за помощью к Турции, Пакистану, Египту и Ливану. Но специалисты и эксперты, приезжавшие знакомиться с Джелалабадской долиной, приходили к выводу, что здесь бросовые земли и вырастить на них ничего невозможно.

В 1964 году правительство Афганистана попросило советских ученых и специалистов оказать помощь в освоении Джелалабадской долины. Главным консультантом был назначен профессор Ахунд-заде. В научную бригаду входили профессор Тимирязевской сельскохозяйственной академии А. Д. Александров и сотрудник Сочинской опытной станции субтропических и южных плодовых культур, кандидат сельскохозяйственных наук М. И. Лаврийчук. Они пришли к выводу, что на этих землях можно выращивать апельсины, мандарины, пальмы и маслины.

11

Только необходимо строительство ирригационного комплекса.

И вот однажды долину огласили своим мощным ревом бульдозеры, тракторы, экскаваторы и самосвалы. Начали с расчистки земли от камней, которые занесла сюда река Кабул, за свою историю не раз менявшая русло.

Одновременно в поселке Дарунча, в 18 километрах от Джелалабада, копали водоем. Потом от него прорыли первый канал для электростанции и второй, протяженностью более 70 километров,— для полива бобовых и зерновых растений на создаваемой государственной механизированной ферме. Это было необходимо, чтобы создать в почве запас питательных веществ для будущих посадок...

— Плантацию маслин,— рассказывал Идрис Максимович,— мы сразу заложили почти на пяти гектарах. Весной деревья зацвели. Все! С каким нетерпением мы ждали урожая. Но...— профессор вздохнул,— плоды опали, еще не созрев. Сказался дефицит влаги. И не только... А если честно, то в Джелалабадской долине неудачи преследовали нас четыре года подряд. Представляете? Но с какой надеждой смотрели на нас местные жители! Через долину проходят пути кочевников, а они прекрасно понимали, что значит для страны, для них самих, если оживут эти мертвые земли. И уже во время строительства кочевники оседали в окрестностях Джелалабада, наблюдая за нашей работой, а потом и помогая нам. Вы бы видели их глаза...

Надежды афганцев не были обмануты. И когда собрали 1000 тонн цитрусовых и 20 тонн маслин — этот первый урожай стал настоящей победой. Теперь можно было закладывать уже промышленную плантацию на площади около 4 тысяч гектаров. Одних маслин только на орошаемых землях Джелалабадского комплекса посадили на 1200 гектарах. Ирригационный канал гарантировал и два и три урожая в год.

Слушая профессора Ахунд-заде, я все чаще ловил себя на мысли, что очень уж обыденно звучал его рассказ. Мне же прекрасно было известно, что решению афганского правительства об организации в Джелалабадской долине государственных сельскохозяйственных ферм противились владельцы этих земель. И особенно один из них — Гульбетдин Хекматьяр. Но когда я спросил о нем профессора, Идрис Максимович сначала непонимающе взглянул на меня и тут же нахмурился.

— Вон вы кого вспомнили. Хозяина, можно сказать, Джелалабадской долины. Не знаю, вероятно, мы с ним и виделись или даже разговаривали. .Не помню...

Профессора я прекрасно понял, ему просто был неинтересен какой-то бывший владелец земли. Но вот сам Гульбетдин советского ученого запомнил на всю жизнь, как запоминают самого заклятого врага...

Гульбетдин Хекматьяр бежал в Пакистан сразу после Апрельской революции.